– Верховный Жрец Гелиус (тот, кто в меня верил больше, чем я в собственную зарплату).
Перед всеми нами возвышался огромный свиток пророчества.
– Сегодня мы вновь услышим слова великого пророка Эл’Равиана, – торжественно начал Гелиус. – Пусть Избранная проникнется своей судьбой!
Я бы с удовольствием прониклась, если бы понимала, какого черта происходит.
Жрец развернул свиток, откашлялся и начал зачитывать.
– «В день великой нужды явится Спаситель. В вихре света он шагнет в наш мир и…»
Я замерла.
– Подождите. Он?
Гелиус перескочил глазами по тексту.
– Ну… формулировки могут быть разными…
Я подозрительно прищурилась, но ничего не сказала.
Гелиус продолжил:
– «Он будет ведом судьбой, его дар озарит землю, и он явит чудеса, которых не ведали живые».
Я сглотнула.
Какой еще дар? Какие чудеса? Кто-нибудь, отмените!
Гелиус воодушевленно поднял голову:
– Ну? Что скажете, о Великая?
Я мысленно завопила «АААААА!», но вслух выдавила:
– Звучит… внушительно.
– Это великая честь! – Гелиус сиял от гордости.
Но я вдруг заметила, что магистр Астривиус не сияет. Наоборот, он смотрел на свиток слишком пристально, как будто что-то искал.
Потом он медленно поднял глаза на меня и заговорил:
– Великая честь, говорите? Хорошо. Тогда скажите нам, какой у вас дар?
Наступила тишина.
Вопрос дня, дамы и господа!
Я нервно улыбнулась:
– Ага… хороший вопрос…
– И где ответ? – уточнил магистр.
Гелиус поспешно вмешался:
– Великий дар сам проявит себя в нужный момент!
Астривиус мрачно посмотрел на него:
– Очень удобная формулировка.
Мне показалось или магистр начинал подозревать то же самое, что и я?
Что-то в этом пророчестве было не так.
Но сказать об этом вслух я, разумеется, не могла.
Так что я просто мило улыбнулась:
– Ну, магистр, может, вы поможете мне определить мой дар?
Астривиус сузил глаза:
– С удовольствием.
Ой-ой.
Кажется, я только что подписалась на что-то очень опасное…
Итак. Либо у меня есть дар, но я о нем не знаю.
Либо дара нет, и меня вот-вот выведут на чистую воду, а затем выкинут на мороз с табличкой «самозванка».
Честно говоря, ни один вариант меня не радовал.
Но, как человек, умудряющийся проходить квесты на авось, я решила разобраться. А для этого надо было узнать, что вообще тут не так с этим пророчеством.
Проблема в том, что в столице не было такого места, где бы меня не пасли жрецы. Они ходили за мной хвостом, вещали про великую судьбу и явно планировали вести меня к испытанию, устроенному магистром Астривиусом.
А магистр…
Он смотрел на меня как на странный предмет с барахолки: не то выбросить, не то оставить, не то проверить на радиацию.
Поэтому действовать пришлось быстро.
– Я, как избранная, желаю… эээ… приобщиться к духовному наследию народа! – выдала я первое, что пришло в голову.
Гелиус аж просиял.
– О, конечно! Вас провести в библиотеку?
– Да!
– Там хранятся все записи о великих пророчествах и легендах!
– ДА!
И вот я уже в древней библиотеке, заваленной свитками и книгами, с разрешением изучать что угодно.
Теперь бы еще понять, что искать…
Я начала с самого логичного – с пророчества про Избранного.
Нашла старые записи, развернула их, пробежалась глазами и…
Оно другое.
Нет, в целом текст похож, но есть нюансы.
Например, в оригинале нет слова «он». Да и про «озарит землю даром» там сказано куда мягче – скорее как «принесет надежду» и «подарит спасение».
А еще в одном из старейших вариантов вообще говорилось, что спаситель прибудет «по воле случая».
Я посмотрела на текст.
Текст посмотрел на меня.
По воле случая, говорите?
То есть… возможно, меня тут вообще быть не должно?
Я сглотнула.
Именно в этот момент рядом раздался голос магистра Астривиуса:
– Интересное чтение.
Я подпрыгнула на месте.
– Магистр?!
Он стоял, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на свитки.
– Значит, изучаете историю пророчества?
Я попыталась спрятать свиток за спину.
– Ну, знаете… просто… интересно!
Астривиус медленно прищурился.
– Конечно. Как и мне.
Я нервно улыбнулась.
Кажется, магистр был слишком умным. И если он начнет копать дальше, то очень быстро поймет, что Избранная из меня… ну, так себе.
А это значит, что у меня осталось мало времени.
Надо было срочно решить, что делать с этой правдой.