- Как? Отбирать у других людей силой то, что они с таким трудом заработали? Их же жалко, - глубоко и искренне удивилась Айсфинг. Её удивление было настолько искренним и настолько глубоким, что я не смог удержаться от смеха:
- И это говорит будущая кровожадная королева, планирующая взять штурмом несколько облачных стран в несколько сотен тысяч жителей? С таким характером тебе лучше выйти замуж за кого-нибудь побогаче, с собственной усадьбой, и никогда не выходить из этой усадьбы, Линара.
Княжна вспыхнула, даже глаза на какой-то момент засветились красным, но ничего не ответила. Обращение "Линара" ей совсем не понравилось. Наедине я всегда называл княжну "Айсфинг", и это, по-видимому, хоть как-то напоминало ей о доме. Становиться навсегда Линарой наша девочка не хотела.
Несколько недель княжна ничего не говорила о планах, но что-то плотно обдумывала. Впрочем, мне было некогда волноваться об этом - подрастающий урожай требовал все большего внимания, прополки и полива. Животные тоже добавляли работы. Несколько раз я чуть не погиб, разыскивая в сумерках убежавших коз.
Как-то раз Айсфинг устроила мужикам - строителям грандиозный скандал, потребовала от них вынести и заменить провонявшую испражнениями землю на первом этаже. Ни к чему хорошему это не привело, княжна только получила здоровенный синяк под глазом. До сих пор мужики всегда были ласковы, называли Айсфинг "красавицей" и прочими ласковыми словами, но стоило от них что-нибудь потребовать, сразу сунули ей кулак под глаз.
В этот вечер княжна спросила у меня, можно ли в нашей стране разбогатеть, если грабить путешественников.
- В прежние времена можно было. Нам дедушка много историй рассказывал про то, как в прошлом некоторым шустрым парням удавалось сколотить банду и сделать себе имя на грабежах. А потом местные правители, когда не могли с ними справиться, приглашали их охранять дороги и делали именитыми людьми, помещиками, а иногда и наместниками городов. Мы в детстве, в основном, только в них и играли. Только это давно было, когда людей было много и разбойники могли в пещерах жить, или просто в лесу. А когда Тени появились, разбоя почти не стало. Прятаться по ночам негде, а в деревнях и городках за разбой сразу вешают - такой порядок Великий Князь завел. Барон Иренг вон пытался поразбойничать, видела, что у него поучилось? Нам даже магов в помощь против него прислали.
Айсфинг задумчиво уставилась в пламя масляной лампы. Я впервые подумал, что её лицо прекрасно. Даже здесь, на вонючем первом этаже, в неверном свете пляшущих огоньков масляных ламп, она смотрелась великолепно.
- Наверное, это неправильно, грабить людей или заставлять работать других для того, чтобы завоевать себе королевство. Но на это можно посмотреть и с другой стороны. Наверху летает целая облачная страна, где могло бы безопасно жить множество людей.
- Всегда есть люди, которые лишились всего и готовы идти куда угодно, лишь бы им дали просто жить. Беженцы разные, должники, дезертиры. Может, просто собрать таких людей?
- Вот спасибочки! Ты предлагаешь мне ходить по перекресткам и предлагать всем пойти за мной на облако? Знаешь, в кого меня превратят? В машину для рождения детей, чтобы мои дети могли создавать новые облака, и мне придётся жить жизнью коровы, причем жизнь эта будет недолгой и мучительной. Нет, я могу вернуться на облако только королевой, во главе верной мне армии.
Наши рассуждения прервали пьяные вопли на втором этаже. Мужики что-то не поделили и принялись вопить так громко, что разговаривать стало невозможно.
Мощнейший удар в дверь заглушил хор пьяных выкриков. Дверь выдержала. Мы удивленно посмотрели на вход. Ба-бах! Кто-то с той стороны нанес ещё один, более мощный удар. Айсфинг начала крутить на пальце кольцо.
Мужики наверху перестали кричать. Кто-то самый глупый из них высунулся наружу и издевательски завопил пьяным голосом:
- Эй, ты, ночная дрянь, а я тебя не боюсь...
Дальше он ничего сказать не успел, так как ночной монстр молниеносно взобрался по неровностям кладки и скинул бедолагу вниз, а затем спрыгнул сам. Даже сквозь дверь было слышно, как захрустели разгрызаемые кости.
Пьяницы со второго этажа дружно посыпались на первый. Они корчились от страха и пытались залезть друг под друга. Мы с Айсфинг хотели залезть на второй этаж, но не смогли - против лавины этих тел невозможно было ничего поделать. Пришлось ждать.
Тварь за дверью перестала грызть первую жертву и решила отправиться за второй. Мы слышали, как она ползла по камням башни. К счастью, мы успели к окну второго этажа первыми. Айсфинг привела в действие своё кольцо и подожгла хищнику бока. Завизжав от боли, чудовище хлопнулось на землю и понеслось прочь. Я едва успел послать ему вослед стрелу и, конечно, промахнулся.
- Смогла его рассмотреть?
- Вроде на человека похоже... Но только крупнее, руки длиннее и сгорбленное. Я почти ничего не успела увидеть.
- Я тоже ничего толком не видел. Как думаешь, это тот же, который на мельнице на нас нападал?
- Судя по воплям и по силе, похожий. А тот же или нет - не знаю. Я вообще не знала, что такие существа бывают. Теней - да, много раз видела. А этот вроде живой, как его только Тени не съели. Зря мы крышу прочную не сделали, и решетки на окна придётся делать.
Айсфинг, как всегда, была практичной.
До конца ночи мужики отсиживались на первом этаже, а ближе к вечеру следующего дня в полном составе погрузились на телеги и удрали в деревню. Мы провели несколько восхитительно тихих ночей, но счастье длилось недолго. Строители вскоре вернулись с запасом стройматериалов и с решётками для окон. На каждой из башен оставили только по одному зарешёченному окну, остальные заложили камнями. Крыши тоже начали переделывать. Теперь крыши делались из набора прочных жердей, и только поверх них клали обычные вязанки соломы.
Вскоре несколько башен были готовы, и вся пьяная компания, к огромному нашему облегчению, переместилась в новые башни. Мы спокойно дожили до осенней пахоты, когда прибыли уже постоянные владельцы - те, кому помещик дал в аренду участки земли. Эти прибывали с семьями и детьми, постоянно работали и не буянили. Нового места они очень боялись, а к нам относились с большим уважением - ведь мы месяцами выживали там, где они страшились провести даже неделю.
В конце осенней жатвы прибыл помещик. Оглядев урожай, он заявил, что переводит меня из разряда детей в разряд мужиков, и что я должен теперь, как и все, платить за землю - десятину урожая ему и десятину жрецу Богини. Мои слабые протесты и хныкания о том, что я ещё школьник, были проигнорированы. В качестве маленького послабления нам была предоставлена в бесплатное пользование половина нашей башни, первый этаж. Второй этаж отвели одной многодетной семье.
Две десятины урожая мы заплатили без трудностей, зерна с избытком хватало и нам, и скотине. Осталось даже кое-что для продажи в городе, но новых работников, а тем более армию, на эти деньги нанять было невозможно. Мы стали просто зажиточной семьей.
Айсфинг начала сосредоточенно обдумывать новые планы. Меня это здорово напугало.
Тем временем жизнь шла своим чередом. Количество населения, резко упавшее после вторжения Теней, понемногу восстанавливалось. Из города в город потянулись переселенцы, торговцы и группы наёмников. Вынужденный мир, который установился между нами и соседними деревнями, принёс неожиданные результаты. Появление двух сторожек на пути из нашей деревни в соседнюю сделало этот путь относительно безопасным, и через наши деревни пошли караваны. Раньше мы были захолустьем, окраиной, где заканчивались все пути. Теперь каждые три - четыре дня через село проходила какая-нибудь группа, что очень приятно отразилось на финансах помещика. Эти люди платили за ночлег и за еду. Пока господин принимал всех в замке, но по его приказу уже начали строить гостиницу.
Айсфинг полюбила вертеться среди приезжих. После школы, сделав уроки и задав корм скотине, она неслась в замок, ещё и меня уговаривала идти с нею. Стража по старой памяти нас не выгоняла. Мы прятались где-нибудь в темном месте, за колоннами, и подслушивали рассказы приезжих. Впрочем, мы были не одни такие любопытные, послушать приезжих подчас собиралось до трети села.