Поправив волосы и накинув рубаху, он выпил немного травяного отвара и позвал слугу. Рауд тут же появился, мятый, взлохмаченный и сонный, но, склонивши голову, выслушал приказания своего хозяина. Получив распоряжение о том, чтобы его не трогали и не ждали несколько дней, слуга мгновенно удалился.
Молодой граф пнул пса, которого подарил ему дядя, и тот недовольно заскулил, вскочил на ноги и принялся лизать руку своему хозяину. Накинув тёплую кожаную куртку с капюшоном и сложив немного припасов в сумку, в том числе слезу Драгнила, юноша покинул свои покои.
Замок Владимира очень велик, и в нём множество никем не охраняемых ходов, так что тёмные коридоры вывели его прямиком во двор. Стражники, стоявшие на воротах, смотрели по сторонам, но так и не поняли, почему они отворились. Видимо, молодой граф шепнул что-то, отводящее взор.
Верный пёс следовал по пятам и иногда скулил, выдыхая клубы пара из ноздрей. Накинув капюшон на голову и сокрыв лицо, Темнозор двинулся к горному хребту, покрытому белым снежным ковром. Снег покрывал весь Северн уже добрых пять лунных циклов и теперь весело хрустел под ногами. Крестьяне кутались в шубы и тулупы, а юношу мороз ничуть не волновал, ведь даже тело всё больше становилось таким же мёртвым, как и сила, которой он пользовался.
Горный ветер пронизывал до костей, но Темнозор поднимался всё выше и выше, пока не добрался до небольшой пещерки, что когда-то облюбовал себе. И пусть она и была небольшой, всего около десяти метров в глубину, но прекрасно подходила для уединения. Под ногами лежала слегка истрепанная шкура медведя и несколько подсвечников с чёрными свечами.
Кинув сумку под голову, юноша извлек из неё фрукт и улёгся на шкуру. Клинок из чёрной стали легко снял колючую кожицу с плода, и запах обугленной гниющей плоти распространился всюду.
— Ешь, Мальчик.
И кожица фрукта в мгновение ока была проглочена прожорливой псиной. Юноша улыбнулся и принялся за отвратительный на запах, да и на вид, фрукт. Вкус же совершенно отличался от запаха и более походил на кровоточащую, невероятно солёную плоть. Голова начала кружиться, а в тело проникала слабость, да и пёс начал надоедливо выть, уставившись в стену.
— Тут никого нет! Тихо ты! Иди сюда, спать!
Пёс прилег послушно рядом с хозяином и, широко зевнув, положил голову на лапы. Следом за ним зевнул и Темнозор. Веки становились всё тяжелее и смыкались.
Юный маг что-то прошептал, и Тьма, словно густой туман, просочилась через стены, окружив гостей пещеры, нежно укутав и сокрыв от посторонних глаз, и веки окончательно сомкнулись…
…Горячий ветер иссушал открытые участки кожи мгновенно, а песок мелкими раскалёнными крупицами забивался куда только возможно. Одет он был в белые одежды с ног до головы, так что видны были лишь глаза и руки.
Всюду было песчаное море, насколько хватало взора, и по этому песчаному морю (из книг он знал, что это называлось пустыней) были размещены различные величественные строения и статуи. Тут были даже памятники истории, о которых он читал в книгах.
«И что же это за место?»
Юноша осмотрелся по сторонам, но пейзаж не изменился.
— Видимо, истории не врали, и я всё-таки в твоей обители… — проговорил Темнозор в пустоту, но ничего не произошло.
Где-то далеко впереди виднелось что-то похожее на зарождающуюся песчаную бурю, и он двинулся в ту же сторону, точнее, его потянуло именно туда. По пути ему встречалось множество различных костей и черепов, что словно белые камни торчали из-под песка, и не все кости были человеческими.
Прошло несколько часов с того момента, как он попал сюда, или, может, немного больше, сложно было сказать, ибо время тут не чувствовалось. Песчаная буря закручивалась воронкой и поднималась столбом в небо, такое чистое и без единого облачка. Но по мере продвижения приходило понимание, что она очень далеко, но именно туда ему и необходимо.
День тут был будто вечен, и прошло ещё примерно десять часов до того, как воронка стала достаточно близко. Солнце начало неожиданно тускнеть, словно его заволокло мутной пеленой. Голубое небо потемнело, словно его закрывало тёмное облако и оно быстро увеличивалось.
Вот налетел первый яростный порыв жаркого, колючего ветра, что чуть было не снёс юношу с ног, заставив встать его на колени. Ещё минута, и день окончательно померк, уступив место кромешной тьме. Тучи жгучего песка нещадно секут по живому, и вой… В вое и свисте ничего не слышно, пропадают все остальные звуки.