Браслет с каменной саламандрой резко накалился, и она упала с его руки на камни. Цвет её начал меняться, переходя в глубокий чёрный. По её телу пошли трещины, через которые можно было увидеть живой, словно жидкий огонь. Красными потоками он двигался внутри ящерки, и та стала меняться. Почти незаметные рожки на голове увеличились в размерах, и их стало шесть, а по всему позвоночнику появились маленькие колючие шипы. Затем глаза её загорелись, и она зашипела, скинула с себя кожу и выросла почти в три раза.
Драган наклонился к ней, и саламандра послушно забралась ему на руку. Она словно улыбалась, и всполохи пламени вырывались из её пасти, обжигая сотни маленьких зубов, растущих в несколько рядов.
Она всё росла и росла, став уже в полтора раза больше кисти, а после поползла по руке своего хозяина вверх. Когда она доползла до шеи, то уже была приличного размера. Чёрное тело с огненно-красными трещинами, красными глазами и круглым камнем посреди лба. Саламандра окружила шею Рыжика и схватила себя зубами за хвост.
Не было страха или боли, так что мальчик просто наблюдал за её действиями. Тело её накалилось, словно сталь в доменной печи, и она начала проникать в кожу, образуя символическую татуировку. Глаза ящерки моргнули в последний раз и закрылись, а всё, что от неё осталось — это рисунок на коже и красный камень, торчащий из груди мальчишки.
Драган коснулся рукой камня на своей груди, и новая волна силы проснулась в теле. Кровь сильнее потекла по венам, а в глазах на миг вспыхнуло алое пламя и пробежали молнии. Такая сила, неожиданная и могучая, заставила молодого мага Пламени пошатнуться, и он упал на колено. Тучи неожиданно затянули половину неба, и в их тёмной глубине сверкнули молнии, а после рассеялись так же быстро. Небо вновь было безукоризненно чистым.
Драган поднялся с колена и осмотрелся. Коня, само собой, не было видно, ведь прошло очень много времени, так что, скорее всего, скакун вернулся домой. Хотя, может…
Рыжик свистнул, призывая своего верного коня, но ничего не произошло. Потом он свистнул ещё раз, и через некоторое время где-то вдалеке послышалось конское ржание. Кусты зашевелились, и из-за них, с грохотом и шумом, выскочил конь. Он нёсся по камням с взлохмаченной гривой и поцарапанными боками. Разлука для него была, видимо, так же ощутима, и он подскочил к своему хозяину, показывая ему зубы и толкая мальчика лбом. Рыжик почесал ему лоб и потрепал за косматый загривок.
— Заждался. Но ничего, скоро мы отправляемся домой.
Конь ответил довольным храпом и улёгся возле дерева, что росло среди этих камней.
Когда Рыжик вернулся в камеру, то Нина уже проснулась и разговаривала о чём-то со своим стариком. Мальчик по пути захватил для неё несколько вещей, что она могла надеть. Он присел рядом с ней на кровать. Девушка улыбнулась ему, крепко взяла за руку. Кубелиос кивнул, улыбнулся и пошёл к котелку, в котором варилась ароматная каша.
Драган смотрел в эти прекрасные глаза и чувствовал всю боль, что она испытывает, но Нина улыбалась ему, пытаясь показать, что всё хорошо. Юноша приблизился к ней и поцеловал в щёчку, она притянула его за шею к себе, и их алые губы встретились. Нежные и сладкие губы девушки впились в его, словно она так давно ждала этого, и необычайная лёгкость распространилась по его телу. Она легонько отстранилась от него и тихо прошептала:
— Спасибо тебе. Ты спас нас всех и особенно меня с дедушкой.
Она улыбалась ему так искренне, что на сердце мгновенно стало легче.
Волна силы, что он сейчас почувствовал, была новой и приносила облегчение от боли. Рыжик сконцентрировался на ней и мысленным усилием направил эту новую силу через руку к девушке. Видимо, она почувствовала это и даже глубоко вздохнула, а после этого раны на её теле начали заживать, оставляя лишь лёгкие шрамы.
Свет пламени, что посылал мальчик, поселился в солнечном сплетении израненного тела девушки, исцеляя его и погружая в сон.
Она улыбнулась ему, сжав руку чуть сильнее, и прикрыла глаза. Сон пришёл практически мгновенно…
…Когда она проснулась, рыжик сидел рядом в полудрёме. Кубелиос принёс им по плошке с горячей кашей, и когда они поели, помог девушке переодеться, но сперва осмотрел её раны. Свежие раны уже зарубцевались, опухоль спала, и что более удивительно, старые шрамы начали понемногу рассасываться и исчезать.