Некоторое время молодой граф стоял, осматриваясь, и понял, что очутился в лачуге старика Аравира. Всё так же, на своём месте, но вот только кто этот парень, было неизвестно.
Что-то царапнуло взгляд, и Темнозор увидел странную татуировку, лежащую на плечах вокруг шеи. Словно силой прятало от чужих глаз ещё более великую силу самого юноши.
Граф сделал шаг из темноты, желая почувствовать эту силу. Костяной перстень задрожал, словно в истерике. Магические знаки, как маленькие жучки, завозились под кожей, образуя всё новые письмена.
Рыжик почувствовал чьё-то присутствие и, покрепче сжав топор в руке, развернулся. Перед ним стоял тот самый юноша из видения, в лёгких чёрных одеяниях, очень дорогих, судя по всему. Топор со звоном воткнулся в пень, и рыжик произнёс:
— Ты…
— Ты знаешь меня?
— Я просто видел тебя в видении, но кто ты, не знаю.
Оттого что этот юноша, пусть и вельможный, вёл себя немного высокомерно, кровь начала закипать. Волосы еле заметно зашевелились, и граф, это заметив, улыбнулся.
— Я так и знал, что ты не обычный парень. Такая могучая сила… Такая знакомая…
Они ещё несколько мгновений стояли в молчании, рассматривая друг друга. После граф приложил руку к груди и, немного склонив голову, представился:
— Меня зовут Темнозор фон Влас, и вон тот замок принадлежит графу, моему отцу. А ты?
— У меня нет родителей, они умерли. А наречён я Драганом, и сила моя дана мне по рождению.
— Аравир заботится о тебе сейчас?
— Ты знаешь старика Аравира?
— В своё время он учил меня, как и тебя сейчас, видимо. Позволь мне узреть твою силу…
Граф потянулся к нему, желая коснуться камня во лбу саламандры, и в тот момент, когда пальцы коснулись груди рыжика, небо вмиг потемнело, затянувшись чёрными тучами. Сознание обоих померкло, и они увидели себя в обличии двух исполинских драконов. Красный и чёрный гиганты бились, кружа в небесах. Само пространство изменилось вокруг них, искажаясь и порождая новые формы жизни.
Человеческие тела охватили токи силы. Тело рыжего охватило пламя, а тело графа окутал густой, непроницаемый мрак. Земля под ногами оплавилась, а в посёлке разыгрался сильный ветер.
Нина увидела в окно снежную бурю и, накинув шерстяной платок, выскочила на улицу к Драгану — и едва не упала от силы, исходившей от сфер, в которых угадывались человеческие силуэты, они разрастались на глазах.
Ветер сорвал с неё платок, тут же щедро одарив колючими хлопьями в лицо, и она закричала, пытаясь позвать рыжика:
— Драган! Драган! Очнись, пожалуйста, родной! Драган!
Седой старик сидел на поваленном бревне возле добротной землянки посреди леса и улыбался, поглаживая бороду. Глаза его, словно светлячки, мерцали ярко-голубым светом в темноте.
— Ну вот и познакомились.
Он затянулся покрепче табачком из резной трубки и закрыл глаза. В тот же миг Нину сбило с ног порывом ветра, жёстко кинув в снег, а над мальчиками в небесах открылась пара громаднейших голубых глаз.
— Тише, дети мои! — прогремел громом чей-то голос.
Энергии мальчишек на миг приняли очертания драконов и тут же потухли. Обессиленные тела упали на почерневшую землю, и небесно-синие глаза исчезли.
Нина вскоре очнулась, на четвереньках подползла к мальчишкам, лежащим без сознания, и проверила сердцебиение. Сердце мирно билось у обоих, но темноволосый был бледен и очень замёрз.
Девушка подхватила своего любимого под руки и потащила в дом, но, не протащив и метра, увидела нечто страшное. Со всех сторон, словно гигантские змеи, зашевелились сгустившиеся тени. Эти змеи щупальцами тянулись к темноволосому и вскоре опутали его тело. Нина жутко испугалась и поспешила утащить своего любимого подальше.
Когда она оглянулась, то щупальца уже почти втащили тело юноши в тень, словно в омут.
«Самое главное — спасти его, утащить его подальше от этой жуткой тьмы».
Ветер, ещё недавно бушевавший, стих, и тучи рассеялись. Небо снова было чистым, и ночь мирно царила на дворе. Ни одно из животных не издавало ни единого звука, словно ничего не происходило, они мирно спали.
Руки очень сильно болели, словно она тащила не человека, а камни, но огонь в груди распространял тёплые энергии по телу, облегчая боль. Она ещё не обернулась, но уже не было ни того юноши, ни теневых щупалец. Нина кое-как дотащила юношу до порога, и он, шевельнувшись, открыл глаза.