Глава 34. В путь, за ответами…
— Нина, родная! Мне придётся покинуть тебя и отправиться на поиски ответов на вопросы, что мучают меня. Не могу сказать, как скоро вернусь.
Девушка быстро подскочила к нему и крепко обняла. Так они стояли некоторое время, а после Нина поцеловала его в щёку и тихо произнесла на ухо:
— Я всё понимаю, но пообещай, что ты вернёшься ко мне. Пообещай!
— Конечно, я вернусь. Обещаю. Аравир присмотрит за тобой в моё отсутствие, да и сама знаешь, какой замечательный помощник наш домовёнок.
За печкой одобрительно зашуршал домовой дух, чем вызвал улыбку на устах девушки.
— Очень славный помощник. А вот Аравира я, если честно, побаиваюсь. У него такие страшные глаза, словно он каждый миг смотрит за мной.
— Всё возможно, душа моя. Вот только он сказал, что не может дать мне ответов.
Они крепко обнялись и долго стояли без движения, словно прощаясь навсегда. По щекам девушки робко бежали горячие слёзы, а нос предательски начал шмыгать.
Вытерев рукавом платья слёзы, она улыбнулась и, взяв рыжика за руку, увела его в постель.
Погружённый в полумрак домишко, освещённый лишь пламенем свечи, робко горевшей на столе, заполнился девичьими стонами. Она хотела подарить ему себя, свою любовь так, как не дарила ещё до этого.
С первыми лучами солнца, стыдливо заглянувшего в запотевшее окно, наступила тишина. Едва-едва слышные разговоры, а точнее, перешёптывания двух влюблённых можно было различить за потрескиванием пламени свечи. Даже шум на улице не мог проникнуть в этот покой.
— У нас родится дитя. Я почуял, как мы привлекли чудесную душу в чрево твоё с утренней зарёю.
— И я это почувствовала, любимый. Не знаю как, но почувствовала. Теперь ты точно должен вернуться ради нашего ребёнка.
— Глупышка. Я ведь уже сказал тебе. Обещаю. Не переживай.
Он погладил её по волосам, и она почти тут же уснула. Драган ещё немного полежал в её объятиях, затем поднялся и стал собираться. Немного вещей в сумку, еды, затем повесил на пояс нож и топор и ещё на миг остановился возле неё.
«О боги! Как же она прекрасна! Да ещё и носит моё дитя! Слава вам!»
Рыжик поцеловал девушку в щёчку, вдохнул запах волос и вышел за дверь.
Снег тихо укрывал улицы и дома своим серебристым покрывалом. Драган взял немного снега в руку, растёр им горячее лицо и улыбнулся.
«И то верно, друже, — в мыслях обратился он к снегу. — Негоже матушке-земле мёрзнуть. Наряди её покраше».
Затем он вышел за калитку и направился в сторону леса. Дойдя до опушки, начертал знак носком сапога на снегу и произнёс:
— Нана, сестрица. Как говорила ты, я далеко от глаз людских. Подскажи, что дальше…
«Ты же понимаешь, милый брат, что, как Владыке Времени, мне ничего не стоит вернуть тебе память и все знания, но ты должен пройти свой путь сам. Так велел нам Отец».
— Конечно понимаю, сестрица, только укажи мне путь.
«Вот и умничка. Ты всегда был сообразительным. Вот твой путь… Как яростно пламя солнца в начале пути своего, так и ты ступай к началу и обуздай ярость, что, словно змей, поглотит тебя».
— Благодарю тебя, Нана! Истина так близка!
«Не стоит…»
— Ещё одно. Не могла бы ты присмотреть за Ниной в моё отсутствие?
«Братик, глупенький братик. Я не смею вмешиваться в дела смертных, как некоторые, но… Если только одним глазком».
— И на том спасибо, сестрица.
«Начало, значит», — подумал он, и снег вновь захрустел под спешными шагами крепких ног, уверенно выбравших направление к деревне, в которой погибла его мать…
Глава 35. Важная деталь…
Рыжий слуга появился у входа в подземелье, стоя словно истукан. Темнозор поощрительно потрепал его взлохмаченные волосы и велел:
— Принеси одежды из моих покоев моему новому слуге.
Рауд кивнул и почти бегом направился в графские покои. Вещи, конечно, он принёс, но постарался выбрать самые простые. Всё пришлось впору.
— Теперь пришло время. Как я и обещал, вот твоя награда. На колени!
Слуга послушно встал на колени и ждал.
— Готов ли ты мне служить и впредь, пока твоя жалкая жизнь не закончится?
— Да, хозяин.
— Тогда подними свою голову и испей каплю Тьмы. И да будет вознаграждена твоя преданность по заслугам.
Темнозор протянул руку свою над головой слуги, и с костяного перстня сорвалась чёрная капля, упавшая ему прямо в рот. Тут же Рауд упал и затрясся, словно бы в агонии.