Лёгкий ветерок, пришедший с прохладой, развеял прах и пепел. Старик присел рядом с разорванным телом девушки, почти не тронутым пламенем. Нина открыла глаза и произнесла:
— Почему так?
— Просто так случилось, дитя. А теперь спи. И не волнуйся о своём ребёнке.
Она улыбнулась, закрыла глаза, и ветер унёс её тело, обратившееся в прах. Аравир достал свою трубку, неторопливо набил в неё табаку из кисета и закурил. В горьком дыму танцевали причудливые картины…
Глава 39. Усыпальница зла.
— Знаешь, Наштаир, мне снятся сны, что говорят о многом. Девушка… Я видел девушку в тёмном кристалле в одном из тёмных миров.
Наштаир Ашх сидел на полу у ног Темнозора и слушал с восхищением в глазах слова своего господина, не смея молвить ни звука.
— Так вот, скажи мне, помнишь ли ты кого-то из моей прошлой жизни?
— Да, владыка, мы часто видели в ваших покоях тёмную госпожу, но никто ничего не знал про неё.
— Не густо, но это не так и важно. Я сам найду ответы…
Юноша махнул рукой в сторону вина, и змей налил хозяину полный кубок, передав в руки. Тот принял его и неспешно отпил. Затем он изменил свою руку и острым когтем проткнул указательный палец. Капля чёрной крови тут же выступила, и он начертил знак на столе.
— Фагдарх… — произнёс он тихо, и кровавый знак прожёг деревянный стол, осыпавшись на пол пеплом. Затем пепел закружился маленьким торнадо и, переместившись на середину комнаты, стал увеличиваться.
Власть юного Повелителя Смерти росла в этом мире, и это доставляло ему удовольствие. Чёрный торнадо рос и рос и, вмиг рассыпавшись, превратился в пульсирующую чёрную дыру в пространстве.
— Принеси мне осколок камня, за которым я видел мою тёмную госпожу. Он стоит посреди залы в чёрном замке, и поспеши.
— Да, мой владыка. — Наштаир тут же сорвался с места и шагнул в портал, что закрылся следом за ним.
Темнозор поднялся, накинул на голое тело чёрную длинную мантию и, раскрыв настежь двери, вышел на балкон. Снег медленно кружил, падая на крыши и дома. Красиво и безмятежно… Крестьяне мирно копошились внизу, занимаясь своими делами. В общем, тишина и покой.
Юный граф встал на перила и, осмотревшись, сделал шаг вперёд. Тьма изменила тело в мгновение, и стая чёрных воронов взлетела в небо. Они стремительно пронеслись над замком, затем покружили над посёлком и направились к горному хребту, отделявшему Северн от песчаного моря.
Человеку, несомненно, тяжело было бы преодолеть острые клыки скал, но каких-то полчаса вороньего полёта, и вот чёрные крылья уже хлопают над раскалённым красным морем. Нет снега, нет деревьев, рек и даже жизни. Если не считать жуков и змей.
Аркин всё сильнее и сильнее раскалял мелкие песчинки, отчего казалось, что никому не выжить в этом жутком месте. Но сила тянула его куда-то, куда — только ему одному ведомо, и через несколько часов вдалеке показались вершины сперва одной пирамиды, потом второй, третьей и четвёртой. Самая большая пирамида стояла в центре, и её окружали три поменьше. Между ними тянулись нити силы, а самое главное, что время словно застыло тут.
Воронья стая, покружив над вершиной центральной пирамиды, слилась воедино у самой земли, и вот в чёрном тумане уже стоит юный граф. Босые ноги коснулись раскалённого песка, и горячий ветер обжёг белую кожу.
Древняя магия пропитывала тут даже воздух, и Темнозор смело направился ко входу. Для людей невообразимая опасность чувствовалась повсюду, и каждый пришедший сюда находил свою смерть. Кости тысяч и тысяч желающих заполучить богатства, таящиеся тут, лежат в вечном сне под песком.
Темнозор присел на одно колено, взял немного песка, пересыпал из руки в руку и, хмыкнув, развеял его по ветру. Смерть пропитала тут каждую частицу и источала потусторонний холод.
Нити силы тянули его вперёд, и вот он стоит перед входом в центральную пирамиду, а если точнее — гробницу. Но кто здесь покоится? Недолго думая, он просто шагнул вперёд, и приятная прохлада окружила тело.
«Интересно, очень интересно».
Чёрный хладный камень, изукрашенный рисунками и исписанный древними текстами, похожими на чёрное наречие…
Исполинские существа вели войну с людьми или похожими существами. Мир был совершенно иным в те далёкие времена, и эти сцены навеки запечатаны в камне.