Агенты министра перехватили письмо, адресованное королеве; оно было от Мирбеля, прежнего испанского посланника в Париже. Письмо само по себе не представляло никакой важности, но нет той писанной строчки, по которой с помощью истолкований нельзя было бы обвинить ее автора в преступлении. Кардинал велел снять копию и отправить оригинал по адресу. Его эминенция полетел в Шантильи, где находился в то время Людовик ХIII. Сношения королевы с врагами, доказанные письмом, содержание которого было официозно отравлено, возбудили в высшей степени гнев монарха и без того уже переполненный желчью. Он потребовал немедленно Сегье, недавно назначенного канцлером, приказал ему отправиться в Валь-де-Грас и произвести, самый строгий обыск в комнате королевы.
– Не щадите даже и ее особы, прибавил король.
– Государь, отвечал канцлер: – уважение…
– Господин Сегье, величие королевы – не более, как отблеск величия короля, ее супруга: я вам приказываю не обращать на это ни малейшего внимания.
– Надобно быть усердным, господин канцлер, прибавил, Ришельё: – вы слишком опытны, чтобы не видеть, как посредством измены, к несчастью, слишком, очевидной, которой его величество, во всяком случае, позволит мне смягчить наказание, испанская инфанта (кардинал подчеркнул это слово) сама поставила себя вне царственной защиты. Эта государыня теперь вам подсудна, и я полагаю, что послабление судьи – есть уже, начало, кривосудия.
– Повинуюсь хотя и с прискорбием строгому повелению короля, моего государя, – сказал Сегье с низким поклоном и вышел.
– Мера эта раздирает мне сердце, – продолжал лицемерный министр: – но всякое чувство должно умолкнуть перед спасением государства. Теперь, объяснив необходимость печальной строгости, я уверен, что ваше величество, окажете милосердие вашей августейшей супруги.
– Ничего не хочу слышать, кузен! – воскликнул Людовик ХIII, сверкая гневными глазами: – Анна будет сидеть в государственной тюрьме до заключения мира с ее братом, хотя бы война должна была продолжаться двадцать лет…
– Успокойтесь, государь! Кроме того, что милосердие – добродетель, от которой короли никогда не должны уклоняться относительно своих близких. Европа осудила бы такое насилие, да разгневалось бы и само небо. Но есть средство, освященное примером многих королей, ваших предшественников, в тоже время предписываемое относительной необходимостью, и которое ваше величество может употребить с одобрения земных властей, даже согласие служителей рожества.
– Говорите скорее это средство, господин кардинал.
– Я еще колеблюсь, у меня разрывается сердце при мысли огорчить королеву.
– Но разве она щадит меня, когда ее вероломство действует заодно с моими врагами! Я с величайшим нетерпением ожидаю вашего совета, кузен. Итак, вы предлагаете?
– Простой развод.
– Это будет наказание…
– Согласен, весьма умеренное, если принять во внимание повторяемые часто проступки инфанты; но милосердие так прекрасно! – сказал изменник, поднимая глаза к небу. При том же, продолжал он: – мера эта настолько же политична, насколько справедлива. Вот уже прошло двадцать два года со времени вашего супружества и бесплодие Анны Австрийской доказано.
– Относительно этого, кузен, я должен сказать, что мои доктора – давно уже подтвердили, что я сам…
– Они были подкуплены, государь; я в свое время расследовал эту интригу вдовствующей королевы, которая с удовольствием женила бы принца, вашего брата, на флорентийской принцессе…
– Вы это скрыли от меня, кузен.
– Увы, государь, мне так прискорбно была бы размолвка вашего величества с вашей августейшей матерью.
– И вы убеждены, что может родиться дофин.
– От другой королевы… В этом нет никакого сомнения. Прибавьте, что теперь настоит крайняя необходимость в осуществлении этого. Брак Монсье…
– Он недействителен.
– Не думайте, государь. Я имею верные сведения, что его святейшество упорствует поддерживать его как действительный, а ваш брак…
– Ну?
– Ваш брак, государь, не отвечал надеждам Франции; соединенные собрания найдут в ваших старинных постановлениях; закон, по которому могут потребовать вашего развода… Гораздо же лучше предупредить такую печальную необходимость, не ожидая, чтобы принц, рожденный Маргаритой Лотарингской…