Выбрать главу

Наши два садовника вошли наконец в отель, и толпы слуг французов и англичан, встретившихся в дверях, не удостоили даже взглядом этих незнакомцев. Один из них, по знаку, отправился на кухню, а другой проскользнул незаметно до комнаты госпожи Шеврёз.

Поручив метрдотелю позаботиться о Рене, Мари поспешила сбросить грубый мужской костюм и едва успела накинуть капот, как Бэкингем, который несколько раз присылал узнать, можно ли видеть герцогиню, – без церемонии вошел в уборную.

– Извините за такое нескромное посещение, сказал фаворит Карла I. – но нетерпение и беспокойство, наполнявшие мою душу, превозмогли далее уважение.

– Чувства, которые вы мне выказываете, проснулись очень рано сегодня, милорд, отвечала герцогиня, не желая посвящать горничной в тайну. – Ваше светлость позволите мне приодеться немножко.

– Я удалюсь…

– Оставайтесь; трудно уже прибавить какое-нибудь неприличие к вашему немного бесцеремонному приходу.

– Ваша светлость ничего больше мне не прикажете? спросила камеристка, считавшая обязанностью выказать особенную скромность.

– Не уходите из моей спальни, – ответила госпожа Шеврез: – и не запирайте двери: мне может встретиться надобность кликнуть вас. Теперь мы можем побеседовать, прибавила герцогиня в полголоса, сидя перед зеркалом.

– Как кажется, в городе ничего не известно обстоятельного о событиях прошлой ночи. Я проходил по городу с сэром Уильямом: говорят только о покушении на кражу в церкви Валь-де-Граса.

– О котором я велела распустить слух тамошнему садовнику, который в эту самую минуту находит странное удовольствие хвастать, что он убил вора, проколов его насквозь шпагой.

– Превосходно, что сочинена подобная сказка.

– Надобно стараться распространить ее по всем перекресткам.

– Я помогу вам: люди мои раздадут тысячу пистолей влиятельнейшим из оборванцев, изобилующих на городских мостовых.

– Не будем обольщаться мечтою иметь удовольствие обмануть кардинала; он не принадлежит к числу людей, которые ловятся на видимости: истина не укроется от его глубокой опытности.

– Но доказательства ускользнут от него.

– Я полагаю. И если Бог даст, что Ришельё попытается внушить королю подозрение, у меня есть в запасе средство заставить его отказаться от этого гибельного намерения.

– А королева?

– Лежит в постели с сильной головной болью в своей комнате в Валь-де-Грасе. Она не должна знать ничего.

– Ришельё конечно явится к государыне под предлогом показать услужливую преданность: обязанность послужить здесь маскою любопытству.

– При подобной встрече, герцог, ловкость мужчины не сравняется с нашей: Анна хорошо знает, что старый кот делает бархатные лапки лишь для того, чтобы удобнее выпустить когти.

– Итак, герцогиня, после этой бури, которая казалось, отняла у нас всякую надежду, мы можем надеяться на ясные дни.

– Мы употреблено здесь, как я полагаю, вместо я. Странное самолюбие у мужчин думать, что вся вселенная заинтересовала их личным блаженством. К счастью для вас гордость моя находит нужным действовать заодно с вашею нежностью… Но не будет больше ни церквей, ни исповедальниц.

– Страшная казнь Танталя…

– Наконец в другой раз мы устроим дело иначе.

После этого разговора герцог и герцогиня расстались. Вскоре госпожа Шеврёз отправилась в Валь-де-Грас, под видом этикета, который в этот день все почти парижские кареты направил к воротам Сень-жак. Но никто не упредил кардинала. Его ввели к королеве в одно почти время с герцогиней Шеврёз.

– Я велела принять вас, господин кардинал, хотя я и не здорова не много, сказала королева голосом искусно притворным. – Вы явились, как мне докладывали, по приказанию короля, и я должна была повиноваться.

– Приказания короля, ваше величество, к которым присоединяется и мое личное беспокойство, заставили меня поспешить прибытием, после покушения на комнату вашего величества.

– Какого покушения? Спросила хитрая кастальянка, которая показала себя актрисой выше, нежели надеялась фаворитка.

– Неужели государыня не знала о том, что произошло ночью? спросил кардинал, оборачиваясь к госпоже Шеврёз.

– Мне сказывали при входе, что по поводу нездоровья ее величества настоятельница сочла благоразумным скрыть это происшествие.