– Если я не ошибаюсь, отвечал Гастон, отуманенный честолюбием и винными парами: – то предложение ваше, аббат, очень похоже на брак с племянницей кардинала.
– Это, ваше высочество, было бы чудом высокой политики.
– И высокого самопожертвования, мой толстый Силен, ибо мне кажется, что эта хорошенькая вдовушка по части добродетели… Я сам однажды вечером…
– Слабые доводы! Жалости достойна щекотливость государей, которые связывают свою славу со столь мелкими развлечениями… В подобном деле желательнее всего – огромная сумма богатств и могущества, приносимая невесткой своему августейшему супругу; а какая же в мире принцесса будет с этой стороны богаче госпожи Комбалле? Одна уже масса талантов кардинала, ее дяди, стоит сотни провинций. Ибо заметь те хорошенько, ваше высочество, нет ни малейшего повода предполагать, чтобы его эминенция затеял что никуда дурное после этого союза, потому что интересы трона и Ришельё будут соединены нераздельно. Когда эти обширные комбинации представляются очевидно, то неужели ваше высочество примете во внимание такие безделицы, как легкая ветреность. Теперь если мы начнем рассматривать супружество с легкой буржуазной точки зрения, необходимо признать, что человек, пламенно желающий жениться на добродетели; должен предписать себе некоторые обязанности для охранения этого сокровища: ни один муж не может рассчитывать на целомудрие жены, когда сам он распускает поводья своим страстям. О, доказательство неопровержимое, продолжал Боаробер, заметив, что последние слова произвели на принца впечатление: – контракт одинаково обязывает обоих супругов, и первый кто из них нарушить его, освобождает другого от обязательства. И вот я вижу ваше высочество, принца более всего в мире любящего разнообразие, привыкающим потихоньку к мирным наслаждениям домашнего очага, которые, как говорят, не из самых живейших и которые кроме того не отвращают женских уколов булавкой…
– Клянусь храбростью моего отца, воскликнул Гастон: – я не согласен на это.
– И вы поступите очень разумно, ибо, играя в такую ограниченную игру, человек еще не уверен, что не проиграет партии.
– Вы мне сообщили хорошие вещи, аббат, сказал принц, проглатывая последний бокал: – я обдумаю это хорошенько, и первый же раз, как взоры мои утешит ваше большое круглое лицо, мы поговорим об этом.
– Я должен сказать вам еще одно слово, молвил Боаробер, спеша предостеречь принца против советов, которые могли стараться отвратить его от предполагаемой партии. – Мудро поступает тот, кто не доверяет этим рутинерам, следующим лишь по протоптанной дороге: если вы подвергнете вопрос обсуждению некоторых близоруких людей, они укажут вашему высочеству на скучный путь, который я только что изобразил, а на моем не преминут нагромоздить горы препятствий. Все почти советники так созданы: они представят вам тысячи затруднений и ни одной мысли, чтобы помочь бороться против этих чудовищ, упавших из этих мозгов.