– Но большая ли от этого была радость для народа?..
– Их приветствовали с восторгом… пажи, казалось, заботились только о царствовании… А вы знаете, кузен, прибавил Людовик с грустной улыбкой: – вы знаете, что значит царствовать.
Отлично знаю, государь, и не могу не вывести заключения, что Франция не сделает ни шагу к этой младшей линии, которой вы так опасаетесь. Верьте мне, всем нациям на земле известно из опыта, что значат поколения, вновь вступающие на царство: история полна обещаниями и клятвами, которые они дают – заботиться только о счастья народа; но не надобно оборачивать страницы.
– Пойдем навестить Мадам, сказал король вставая.
Кардинал последовал за ним.
Через несколько дней после родов супруги, герцог Орлеанский, отец не весьма довольный, отправился в Ла-Рошель; а смерть Мадам от родов не замедлила уничтожить надежды наследственности, которые возникли было в душе его. Гастон, мало сожалел об этой принцессе, достойной лучшей участии лучшего супруга.
Принц основал свою главную квартиру на равнине Эстре, откуда по личному повелению государя, он должен был ограничиваться наблюдением Ла-Рошели, когда жители этого города с высоты укреплений, увидели английский флот, шедший к ним на помощь. Океан был покрыт разной величины судами; в воздухе развевалось множество флагов, развертывая по ветру блестящий герб Англии, в то время как на вершинах мачт более мелкие вымпелы грациозно волновались на чистом фоне неба. Эскадра эта, под начальством великолепного Бэкингема, представляла роскошное зрелище, мало совместимое с необходимостями войны: щегольские уборы офицеров, изящный стол, музыка на кораблях, все это, по-видимому, скорее приготовлялось к веселым празднествам, нежели к ряду убийственных сражений и которых должно было ожидать. Генералиссимус был в богатом костюме, драгоценная его шпага висела на портупее, на которой был вышит алмазными буквами вензель Анны Австрийской. На роскошных своих обедах в виду французских берегов, он всегда говорил как влюбленный, и редко как воин; а если иногда и заводил речь о сражениях, то лишь со страстным увлечением хвастуна, который в благосклонности королевы видел награду несомненной победы. Узнав о таком порядке вещей, наши молодые офицеры назвали британскую армию флотом Клеопатры; но фаворит слишком доверчивого Карла I вскоре показал, что не был ни Антонием, ни Цезарем.
Французские войска, собранные на острове Ре, еще неготовые к его полной защите, должны были допустить Бэкингема высадиться на этом пункте, и заперлись в Сен-Мартене. Если бы в этот первый момент осада была поведена энергично, то плохо вооруженная крепость со слабым гарнизоном могла бы быть взята без затруднения. Королевская армия под стенами, Ла-Рошели, встревоженная близостью неприятеля, продолжала бы блокаду с большим затруднением; вероятно даже, что она сняла бы ее. Одна только хитрость Ришельё была способна устранить эту крайность; может быть это самая замечательная черта в характере коварного кардинала.
Прежде еще высадки английских войск кардинал знал, что главные их усилия обратятся на остров Ре; на это указывали самые простые правила тактики. Поэтому его эминенция чувствовал, что все его замыслы относительно Ла-Рошели должны рухнуть, если порт Сен-Мартен попадет в руки неприятеля. К несчастью не было возможности подать ему помощь: кардиналу необходимо было десять дней чтобы прибыть с королем в лагерь Эстре, снабженный всеми запасами, не достававшими еще в армии. Первый министр, не слишком-то советовавшийся с Людовиком XIII о государственных делах, имел, однако же, с ним совещание по этому щекотливому предмету; беседа была продолжительная и оживленная.
Королева, уединившись по обычаю в свою ванную комнату, мечтала о быстро блеснувшем и исчезнувшем счастье, как вдруг легкий стук раздался у ее двери. Она позволила войти и с неописанным удивлением увидела кардинала, своего злейшего врага, который не приближался к ней уже полгода.
Умоляю, ваше величество, сказал он: – и не гневаться на меня, за то, что я осмелился войти без доклада; мне крайне необходимо говорить с вами наедине, а как трудно удалить вполне слуг при встрече, которая может возбудить их любопытство…
– Не думаю, чтобы у нас с вами была какая-нибудь тайна; проговорила королева гордо, но с живейшим волнением.