Гилберт стоял рядом с большим кристаллом, который являлся чем-то вроде приёмника сигнала. До его слуха доносились лишь взрывы и тяжёлое дыхание. Сидящая рядом Лиза с трепетом смотрела на поверхность кристалла, как будто она могла показать, что с Яном всё в порядке, но взрывы лишь пугали. В помещении никого помимо них не было. Через пару секунд взрывы стихли, и Гилберт услышал тяжёлое дыхание.
–Ян? Ты живой?
Но вместо ответа последовали лишь звериное рычание. Мужчина, знал, что такие звуки мог издавать лишь ходок. Тяжело опустившись в кресло, он прошептал:
–Нет…Ян…нет…
Услышав слова Гилберта, Лиза с рыданием выбежала из комнаты. Послышался громкий удар двери. Он остался один. Тишину нарушало лишь бормотание ходока, но вскоре и оно стихло, как только мужчина деактивировал кристалл. Он потерял сына. Опять.
Посмотрев на некогда тяжёлого бойца «Симбионта», Ян нырнул под протянутые конечности и обрубил мечом ноги чудовища. Упавший на землю ходок пытался достать парня своей бледной рукой, но никак не мог дотянуться. Остатки тяжёлой брони закрывала лишь левую часть груди и правую ногу, в то время как остальная часть была разорвана. Открытые участки тела были сильно обожжены. Все солдаты и учёные, которые были в комплексе или погибли при взрыве, или превратились в чудовищ под влиянием выброшенного Кронена. Единственным живым свидетелем был лишь Ян. Курьер, который весь этот путь нёс лишь одно-гибель «Симбионта». И сейчас он стоит на распутье. Услышав голос Гилберта, Ян вытащил кристалл и взглянул на потёртую грань. Он должен обрубить все свои связи с прошлым. После этого он бросил устройство перед ходоком и пошёл прочь.
Позади него было разрушенное здание, из которой шёл густой дым. Под землёй всё ещё чувствовались взрывы. Именно это место, по факту, стало местом его рождения. Именно тут родился…нет, не Ян. Для него эта лаборатория «Симбионта» стала могилой. Вместо него сейчас был кто-то другой. Появившийся возле ворот Иной спросил:
–Ты уверен в своём выборе?
Усмехнувшись, парень кивнул.
–Я не могу вернуться.
–Почему?
–Я устал. Устал от того, что вечно что-то кому-то должен. Как подопытный, как курьер, как парламентёр. Да и потом, если кто-то узнает, что я…лишил мир надежды на вакцину, то меня просто разорвут. Уж лучше кануть в прошлое и прожить жизнь так, как Я этого хочу. Независимо от других. А если кто-то встанет на моём пути-пожну его жизнь, как пшеницу.
Иной кивнул и отошёл в сторону, тем самым пропуская его. Парень медленной походкой прошёл через ворота, и уже собрался было уйти, но тут он услышал последний вопрос, который Иной задал ему:
–И кто же ты теперь?
Остановившись, Ян бросил:
–Я-Жнец.
Усмехнувшись, существо сказало:
–Раз уж таков твой выбор, тебе с ним жить. Но помни, Жнец. Мы ещё с тобой встретимся.
После этого фигура Иного растворилась.
Одинокая фигура медленно шла по старой дороге. Из-за деревьев на него постоянно смотрели жёлтые и полностью белые глаза. Костяки и волкодавы начали охотиться вместе, дабы завалить более крупную добычу, но сейчас они сидели не в засаде. Они прятались. Чудовища скрывались за деревьями, чтобы одинокая фигура их не заметила. Но всё-таки нашёлся более храбрый костяк, которого голод подтолкнул на безумство. Перепрыгнув через торчащий из земли корень, он запрыгнул на дерево. Тихо пробравшись по ветке, он приготовился к прыжку. В следующее мгновение белое и костлявое тело уже летело в сторону фигуры. А ещё через мгновение раздался лёгкий свист клинка. Голова чудовища покатилась дальше по дороге, а тело упало к ногам мечника. Показательно наступив на тело, тем самым сломав грудную клетку, фигура подошла к валяющейся голове и подняла её. Белые глаза смотрели прямо в лицо убийцы, у которого даже бровь не дёрнулась. Он выбросил голову в соседние кусты, после чего раздался жалобный визг, а затем топот удаляющихся чудовищ.
Ему больше не куда было идти. Он был свободен. Когда-то именно он стал надеждой мира на новые свершения. Я теперь он стал его погибелью. Хоть и косвенно, но всё же именно Ян был ключевой фигуре в том ужасе, который произошёл. И всё, что у него осталось от прошлой жизни-метка, которую он носил на левой руке.