– Ага! – Обличительно тыкнула в меня пальцем неугомонная Осакат, которая тоже видать сильно скорбела по подруге. И по привычке, вымещала эту скорбь на мне, обвиняя во всех грехах. – А мы-то все гадали, почему ты такую жену себе выбрал. А ты еще тогда знал, про расплату, и специально такую себе жену выбрал, которая в загробном мире шибко красивой покажется! А старуху эту свою толстую, для этого мира себе приберег!
– Будто меня спрашивал кто. – Продолжал я устало оправдываться, чисто по привычке. – Так уж получается, что Духи не спрашивают. Они либо дают… не спрашивая. Либо так же, не спрашивая и не торгуясь, берут. …Кого угодно могли забрать. – Ее, Лга*нхи, тебя, меня….
Нам в последнее время везло сильно. – И в Вал*аклаве у нас все получилось. И от аиотееков дважды отбились. И с Леокаем у нас все путем стало. …Вот они плату и взяли.
…Помнишь, когда вы с Витьком только начинали у меня учиться, я вас о таком предупреждал, когда объяснял, почему иногда нельзя колдовством злоупотреблять?
…Память у нее была хорошая, и про такое мое предупреждения она помнила. Так что доводов возразить мне, она не нашла, а лишь только вскочила, плюнула, и повелительно бросив, – «Вели своей Этой, мне ребенка отдать», – убежала в стойбище.
А я так и остался сидеть на холме, и бессмысленно пялиться в пустую степь. – …Пустая степь это хорошо. – Там ни людей, которым вечно от тебя что-то надо. Ни забот, которые на тебя все эти люди вываливают. – Благодать, – Ветер колышет траву, точно так же, как делал это год, два или тысячу лет назад. – А в этой траве, течет бесконечный круговорот жизни, – без нервотрепки, истерик, и мелких суетных проблем. – Рождаются, растут, приносят потомство и умирают разные там кузнечики, суслики, сурки и кролики….
Кажется я начинаю понимать тех соплеменников, что готовы, в случае увечья или болезни, – уйти в степь, умирать там в одиночестве. Тут действительно покой и благодать. Смотришь на эти холмы, эту траву и небо, и приобщаешься к вечности задолго до того, как успеешь навечно откинуть копыта. И твой переход из одного мира в другой, становится почти незаметным, ибо слишком ничтожен он и мелок, по сравнению с бесконечностью этой вечной Степи.
…Да, – конкретно меня накрыло, раз уж о Таком задумываться начал. А ведь это далеко не первая смерть что я тут видел. Даже собственными руками, уже больше четырех десятков раз, пришлось обрывать жизни неизлечимо больных пациентов, и ведь среди них, были и мои хорошие приятели.
Или вон, – Лга*нхи, – дважды его с того света вытаскивал, а перед этим, считай что и попрощаться успевал, настолько плох он был. А ведь даже сейчас, – когда у нас есть целое племя и семьи у каждого, – он наверное самый близкий мне человек. А что уж говорить про «раньше», когда на всем свете, только мы двое и были «люди», а весь остальной мир «не люди» был против нас?
А сколько смертей я видел на поле боя? И друзей, и врагов. И даже собственная Смерть, уж как минимум раз, подходила ко мне почти вплотную. …Вон, шрамы на груди и ребра под ними, до сих пор к перемене погоды ноют.
Да уж, – думал ко всему привык. – А вот Тишкина смерть, меня подкосила. Будто от собственного тела кусок отрезали…. А ведь я ее особо-то и не замечал, загруженный решением очередных грандиозных задач. – Одно слово, – сволочь!
…Как-то все это несправедливо, неправильно, глупо. – В бою, – там понятно. – Там дерутся, – яростно, остервенело и беспощадно. Убиваешь ты, убивают тебя, и в состоянии дикого стресса, даже смерть друзей оставляет тебя равнодушным. А тут…. – Тишка была такая довольная, такая гордая собой, просто светилась от искреннего неподдельного Счастья. – Как же, – при ее-то внешности, да родила Самому Великому Шаману Дебилу сына! ….И вдруг все это оборвалось.
…В местные только руками разводят. – Ну что тут такого, – баба при родах померла. – Эка невидаль! На то они и бабы, – чтобы рожать, и помирать от этого. – Судьба у них такая! Мужики погибают на войне и на охоте, – потому как род кормить надо и защищать. А бабы мрут при родах, потому как это их забота, – рожать чтобы род не прервался не иссяк. – Это правильно. Это нормально.
Так чего же спрашиваестя кукситься и несколько дней подряд сидеть на холме за лагерем, из-за такой фигни? – Надо быстренько новую жену завести. …Только нормальную, не тощую, узкобедрую и безгрудую уродину, какой та была, а солидную, толстую деваху с неохватной жопой и арбузными сиськами, которая детишек как из пушки будет выстреливать. Такую не то что родами, – такую и ломом убивать умаешься.