Морган кивнул, снова вглядываясь в лицо Варина.
— Хорошо, я постараюсь поосторожнее подготовить его к этому.
Он закрыл глаза, снова открыл их и, сняв руки с плеч Варина, тихо позвал его.
Варин встрепенулся, открыл глаза и в изумлении уставился на Моргана.
— Я… я не Дерини, — выдохнул он с благоговейным трепетом. — И все же я чувствую себя почти разочарованным. Я…
— Но теперь ты все понял? — осторожно спросил его Морган.
— Не понимаю, как я мог так ошибаться относительно Дерини? А мое видение… оно было?
— Не знаю, — тихо сказал Дункан. — Возможно, Бог действительно возложил на тебя какую-то миссию, но ты не понял своей задачи.
Варин долго смотрел на Дункана, затем понял, что рядом стоит Келсон, глядя на него в упор. Варин вдруг сообразил, что нельзя сидеть в присутствии короля, и в замешательстве вскочил с кресла.
— Сэр, простите меня. Простите за мои дела, за мои поступки, за мои слова. Позвольте искупить вину перед вами.
— Будь моим верным подданным, — просто сказал Келсон. — Помоги архиепископам понять то, что понял ты. Убеди их, что мы вместе должны выступить против общего врага — Венсита. Если ты сделаешь это, я забуду обо всем, что было раньше. Мне нужна твоя помощь, Варин.
— Я с готовностью сделаю все, сэр, — Варин упал на колени и склонил голову перед королем.
Люди Варина, с трепетом наблюдавшие за происходящим, последовали его примеру.
Келсон ласково потрепал Варина по плечу и помог ему встать на ноги.
— Благодарю вас, господа, но на церемонии нет времени. Варин, нам нужно немедленно оповестить всех о твоем решении. Что ты можешь предложить?
Варин подумал, а затем кивнул:
— Думаю так, сэр. Раньше в решающие моменты я видел вещие сны. Мои люди знают об этом и верят мне. Я скажу, что этой ночью мне было видение: ко мне явился ангел и сказал, что я должен явиться к королю и помогать ему, а иначе погибнет Гвинед. Потом, когда будет время, мы сообщим людям, что произошло в действительности. Одобряете?
— Морган? — спросил Келсон.
— Варин, ты настоящий интриган, — засмеялся Морган. — Твои помощники могут сейчас заняться этим?
Варин кивнул.
— Отлично. А когда освободитесь, собирайтесь в башне. И освободите из заточения моих офицеров, мне нужны их советы. Вы ведь бросили их в тюрьму?
— Увы, боюсь, что так, — ответил Варин.
— Ладно. Я знаю способ освободить их. Значит, встречаемся через два часа.
— В три уже светает, — напомнил Поль.
Морган пожал плечами.
— Ничего не поделаешь. У нас мало времени. Значит, через два часа в башне. Идет?
Глава 17
К рассвету о чудесном и странном видении, посетившем Варина этой ночью в Короте, знали все. Люди Варина, которые составляли ядро защитников Корота, полностью верили своему духовному отцу, хотя и не могли понять внезапного смягчения его отношения к Дерини.
Горстка солдат, пришедших вместе с архиепископами, колебалась, но открыто своего недовольства не высказывала, так как последователей Варина было подавляющее большинство. Однако нашлись и такие, которые попытались все же выступить против. Но сопротивление было слабым. Все несогласные с новой политикой были тут же схвачены и брошены в тюрьму.
Так что утро застало архиепископов Лориса и Корригана, а также с полдюжины их коллег в герцогской часовне. Формально они собрались на утреннюю молитву, а на самом деле хотели обсудить проблемы, неожиданно вставшие после событий этой ночи.
Никто из них не верил в реальность видения, которое явилось Варину, но и никто не понимал, в чем же смысл этих событий и перемен.
— Говорю вам, все это чушь, — твердил Лорис. — Этот Варин чересчур далеко зашел. Видения в наше время! Какая нелепость!
Прелаты сидели в часовне тесной кучкой, а Лорис расхаживал перед ними, неслышно ступая по мягкому ковру.
Корриган, выглядевший гораздо старше своих лет, занимал небольшой стул в стороне от остальных, как бы подчеркивая, что он второй по значению после Лориса.
Остальные — Лэйси, Креода из Карбери, Карстен из Меары, Ивор и двое странствующих епископов без епархий — Морис и Конлан — теснились поближе друг к другу, встревоженные. Больше в часовне не было никого, и она была тщательно заперта изнутри. Конлан, один из самых младших епископов, осторожно откашлялся.