– Вставай! – велел царь, как только все печати были поставлены, – едешь с ними.
Дважды повторять не пришлось. Я все понимаю с первого раза… Гости величественно вышли из зала, плавной походкой направляясь во двор, где уже стояла карета, запряженная лошадьми с повозкой, заполненной «моими» вещами. Последние несколько сумок доложили при нас. Тоже мне, пыль в глаза пускать научились, вот только Эрры не дураки, тут же приметили, как на меня народ косится, да поскорее избавиться хочет. И уж точно не ради мирного договора. Сказав что-то переводчику, один из гостей долго изучал меня взглядом. Я, собственно, делала тоже самое по отношению к ним, на чем и сошлись.
Корсет был затянут нещадно, легкие, казалось, сейчас сожмутся в неизвестную миру фигуру и в знак протеста откажутся работать. Я пыталась втихую его ослабить, но куда уж там, даже до лент не дотянуться, как морским узлом нянечки завязали…
– Лишнее буркнешь, – зарычал царь, давясь собственной скорбной улыбкой, – голову с плеч!
– Да больно страшно, – фыркнула я презренно, – нашли кого пугать, ты уж лучше, папа, за свою голову побоялся бы, а то одно, другое проклятье…лысиной не отделаешься…
Ну раз ведьмой считает, так и получай сполна, припугнуть-то плевое дело, главное, что меня и тронуть не могут (свои по крайней мере), так как бумажечки подписаны. А как вернуться придется, вот тогда и подумаю, что делать, как бежать с тонущего корабля.
Побледнел царь, призадумался, да что-то буркнул местному воеводе. Не сносить мне головы, ух, не сносить. Провожали всем двором, надрывно рыдали над «бедной и убогой», платочками в путь махали, слезки притворные ими же и вытирали. Брат тем временем на балконе стоял, семечки щелкал, да очередную деву от себя отпихивал. Вот жизнь-то у него! Ни забот, ни хлопот, вот только как такой править будет? Хотя это уже не мои проблемы. Карета оказалась достаточно просторной. Напротив меня сидел тот самый переводчик, а снаружи двое в качестве охраны. Не маловато ли для подписания мирного договора? Или думают, что с людьми и втроем справятся? Корсет сдавливал все сильнее, точнее легкие сопротивлялись такому издевательству, сопровождая меня одышкой и, как мне кажется, скорым обмороком от нехватки кислорода. Эрр внимательно пригляделся ко мне:
– С вами все хорошо, принцесса Эллин? – Говорил почти без акцента.
– Нет! – честно призналась я, уже не в силах терпеть эти измывательства над собственным телом. – Помощь нужна… – простонала я в конце, со злостью пытаясь сорвать ненужную тряпку и схватить те ленты, что могут вполне меня убить. Испугавшись за ценный «груз», Анн (так зовут переводчика, как оказалось в последствии), что-то бормоча на своем родном (видимо, от неожиданности) пытался меня растрясти (что зря, от этого я начала еще сильнее задыхаться и синеть на глазах), чтобы привести в чувство. Я очень хотела прийти в себя, но не получалось, так как оказывается слово «Корсет» им не совсем знакомо и мои размахивания руками лишь еще больше напугали несчастных созданий. Карету тут же остановили, меня вытащили на воздух, прекрасно понимая, что мертвая принцесса – это конец мирному договору и продолжение затянувшейся войне (чует моя душенька, на это отец и рассчитывал) и что-то хором заголосили.
Я, не в силах больше терпеть над собой измывательства, тут же выхватила у ближайшего эрра нож и, пока тот с воплем кинулся на перехват, дабы отнять холодное оружие, с превеликим удовольствием распорола корсет…
– Авхааах – вдохнув с облегчением, отбрасывая в сторону злополучную тряпку, я вернула нож законному хозяину, – можно …я…перео…переоденусь…пожалуйста…
– Конечно, – шокированные эрры благополучно отвернулись, пока я рылась в горе «приданного» что было подарено мне отцом. Как оказалось, там есть вполне приличное льняное платье свободного кроя и безо всяких корсетов! Через пять минут я была полностью готова, причем тут же выкинула из повозки совершенно ненужные тряпки, что создавали видимость человеческого богатства. Бедные существа не ожидали такой прыти от принцессы, тем более размахивания ножом в их планы не входило и, как я поняла в последствии, они боялись меня так же, как и я их. Если Анн еще более менее спокойно со мной разговаривал, то оставшиеся двое при любом моем движении тут же напрягались, покрепче сжимая рукоятки мечей. Пусть боятся, так даже лучше – целее буду!
– Теперь с вами все хорошо? – немного побледневший Анн еще долго всматривался в мое лицо, чтобы удостовериться, что я жива и дышу сама, – принцесса Эллин?
– Да, простите меня, просто сильно затянули и… там…в общем все не хорошо получилось, мне так стыдно…