Одна – на всю жизнь.
Милена своих сестер привезла.
Я надеялся, что я им не понравлюсь.
Но почему-то избалованные дочки губернатора ко мне сразу потянулись телами и душами.
Согласились на предложение сестры жить со мной.
Только меня не спросили.
А зачем дочки губернатора будут спрашивать мнение какого-то капрала космодесантника?
Искупались три сестры.
Помылись, подмылись.
Меня отправили мыться.
Сами меня в постели ожидают со страстью.
«Приходи быстрее, Ендохия.
Мы пока начнем без тебя…»
Я в ванной комнате мучился, страдал.
Затем вылез через окошко и сбежал.
Вот так… — Капрал Ендохия тяжело вздохнул. — Всем в радость, одному – в тягость.
Я долго думал над желанием трех сестер.
И над их любовью ко мне.
Подумал, что девушки любят простых, без изысков мужчин.
Девушки в нас видят опору и надежность.
Все богатые, знаменитости кажутся для девушек ненадежными в браке.
А какой-нибудь работяга, или капрал – для девушек – верх надежности в семейной жизни. — Капрал Ендохия взглянул в свои карты: — Перебор».
«Осмелюсь доложить дон капрал, — рядовой Ступак захихикал, — у вас и в картах, и в семейной жизни – перебор».
«Цыц, рядовой», — капрал Ендохия беззлобно цыкнул на рядового.
«Прилетели, — я выглянула в иллюминатор. — Сразу сели.
Проверьте амуницию.
Мы должны выглядеть гордо».
«Осмелюсь предположить, госпожа лейтенантка Женевьева, — капрал Ендохия кашлянул в кулак. — Сейчас до нас никому нет дела.
Слишком велики потери в бою.
Каждый думает о своем погибшем товарище».
«О погибшем товарище, или…» — Я не смогла дальше произнести.
Слезы меня душили.
«Роксана…»
Капрал Ендохия, Паулюс и Ступак отвернулись.
Подчиненные не должны видеть, как плачет их командирша.
Мы спустились по трапу.
Капрал Ендохия оказался прав.
Никому до нас не было дела.
Я побрела в бункер.
В свою комнату.
Упала на кровать.
Как в пустоту провалилась.
Во мне пустота.
Вокруг – пустота.
Без Роксаны жизнь потеряла смысл.
Может быть, смысл потом придет.
Но долго мне не дали болтаться в пустоте.
«Разрешите, синьорита лейтенантка Женевьева», — в дверь постучал сержант Челентано.
Я его голос узнала сразу.
«Не разрешаю», — я крикнула.
Но боевой космодесантник поступает так, как ему нужно.
Сержант вошел и долго смотрел на меня.
У меня не было сил даже прогнать его.
Я видела, как он смотрит на мои муки.
Как я терзаюсь.
Наверно, со стороны я выгляжу страшно.
«Миледи лейтенантка Женевьева.
Время ужина».
«Я не пойду, — я сохраняла хладнокровие.
Не долго его сохраняла.
Швырнула бластером в сержанта.
Бластер, как детская игрушка ударился о могучую грудь Челентано. — Пошел вон, сержант.
Я хочу побыть одна».
«Я понимаю вас, госпожа лейтенантка Женевьева».
«Ничего ты не понимаешь, сержант Челентано».
«Кильватер не вернулся из боя.
Самус, Фалалей, Котовский. — Челентано опустил голову. — Это только мои близкие товарищи. — А другие».
«Плевать я хотела на других, — я крикнула в запальчивости.
Тут же пожалела о вылетевших словах.
В глазах сержанта отображались события прошедшего боя с жухраями. — Прости, сержант».
«Лейтенантка не должна просить прощения у нижестоящего по званию».
«Не кривляйся, сержант, — я махнула рукой. — Мы все понимаем». — Я отвернулась к стене.