Мне не терпелось похвастаться своим преображенным домом.
«Что ты наделал, несчастный, — были первые слова Франчески. — Муун.
Я еще терпела твою глупость, когда ты сказал, что наш фермерский староста Аким одет не в тулуп, а в яркий пиджак.
Ты мог бы промолчать.
Я простила тебе твою глупость.
Но сейчас.
Ты изуродовал свой дом.
Перекрасил его в розовое.
Украсил красивыми цветными гирляндами.
Смотреть приятно.
Но что, фермеры скажут?
Нет, Муун.
Я не стану твоей женой.
Нам в первую же брачную ночь окна выбьют в розовом доме.
Сожгут дом вместе с нами.
Я ухожу к Данко!»
«Но Данко серый, как и его ферма» — я пытался остановить возлюбленную Франческу.
Но она отвесила мне пощечину.
И убежала навсегда.
Вернулись с поля мои родители.
Отец, как всегда, пьяный.
Он сначала не понял, что я перекрасил обветшалый дом в розовое.
Отец думал, что у него розовая горячка.
Но матушка так завопила, что отец протрезвел.
«Муун, — отец заревел, как буйвол. — Ты позором покрыл нашу семью.
Я – гордый потомок фермеров…»
«Ты – алкаш, отец.
Гордишься своими предками.
Нашими предками.
Но сам ничего не сделал.
Ферма в запустении».
«Зато я живу, как все фермеры!
Не сын ты мне больше, розовый Муун.
Не сын».
«В один день я стал не сыном, не женихом.
Еще недавно я стал не тусовщиком.
Меня и красивые парни прогнали за то, что я люблю девушек.
Я теперь – никто».
Я отправился к себе в комнату.
Ночью родители вкололи мне лошадиную дозу лошадиного снотворного.
Я очнулся уже в казарме.
Родители продали меня в Имперскую армию.
Получили пособие за сына.
Теперь я служу – не тужу». — Капрал Муун улыбнулся.
Улыбка у него лучезарная.
«Муун».
«Да, госпожа лейтенантка Женевьева».
«Я заметила, что твоя космодесантная форма подшита не по уставу.
Малейшие отклонения.
Но форма стала просто прекрасно на тебе сидеть.
Когда-нибудь я, и мои подруги обратимся к тебе за советом и помощью».
«Всегда буду рад», — капрал Муун еще ярче улыбнулся.
«Мы тоже будем рады!
Ах, как мы будем рады! — За спиной капрала Мууна кривлялся сержант Челентано.
Он не один пришел.
С ним еще несколько космодесантников: — Муун, — сержант опустил лопату ладони на левое плечо капрала. — Не обижай нашу лейтенантку
Нам с ней еще воевать и воевать».
«Со мной воевать собираешься, сержант Челентано? — Я наклонила головку. — Или с жухраями будешь воевать?»
Моя шутка вызвала гром смеха.
Я давно научилась юморить с сослуживцами…
«Нашей лейтенантке палец в рот не клади», — веснушчатый рядовой хохотал.
«Не лейтенантке, а – госпоже лейтенантке», — сержант Челентано поправил космодесантника.
«Наша синьорита лейтенантка – огого!»
«Еще как огого!»
«Скоро жухраи специально будут отправлять команды, чтобы нашу лейтенантку выловить».
«Прыщ тебе на язык, Комодо.
Не отдадим госпожу лейтенантку».
«Так я и говорю, что не отдадим…»
«Вы меня смущаете», — я хихикала.
«Вас, мадемуазель лейтенантка, даже жухраи не смутили.
А у них большие пушки!
Нуууу, очень большие.
Особенно – на линкоре».
Все снова ржали.
Упоминание о линкоре меня охладило.
Я вспомнила последний прыжок Роксаны.
Она… она в линкоре…
Космодесантники увидели перемену в моем настроение.