И бороду себе приклеят.
И усы седые.
И купеческие одеяния примерят.
Как, например, я…
Я думала, что я одна так переоделась.
Возможно, что многие женщины так пробуют.
Для подогрева интереса.
Или хочется почтенной матроне сходить в балаган.
Под своим видом — нельзя женщине войти в балаган.
Засмеют.
Мужу доложат.
А в мужской одежде женщина может делать мужское.
Хотя и видят стражники, что она – женщина под мужской одеждой.
Догадываются охранники.
И старьевщик догадывается.
Но никто ничего не говорит.
ПОТОМУ ЧТО В ЭТОМ МИРЕ ГОВОРЯТ ТОЛЬКО ДЕНЬГИ, К СЛОВУ ДЕНЕГ ВСЕ ПРИСЛУШИВАЮТСЯ.
Или…
Или все это только мне кажется…»
«Господин!
Господин! — Лейла дергала меня за рукав халата. — Купи мне одежды дорогие».
«Чтоооо?» — Я сорвалась на писк.
На мужской писк…
«Рабыня посмела просить? — старьевщик удивился.
Но удивился с улыбкой. — Рабы одежды не носят.
Рабам одежды не нужны».
«У меня особые отношения с моей рабыней, — я пришла на выручку Лейле.
И себе тоже на выручку пришла. — Многим мужчинам нравится смотреть, как девушка скидывает с себя одежды.
Но, если нет одежд?
Вот беда тогда!
Беда для всех!
Я придумал наряжать свою рабыню.
Наряжаю ее в шелка.
А потом рабыня скидывает с себя одежды».
ЧТОБЫ РАЗДЕТЬ, СНАЧАЛА НУЖНО ОДЕТЬ.
«Очень!
Очень умно, господин! — старьевщик искренне восхитился. — Я тоже так попробую со своей рабыней.
У меня рабыня — красавица!
Улыбка не сходит с ее лица.
Я очарован своей рабыней!
Пусть носит дорогие одежды!
Рабам одежды не положены.
Но это же игра.
В ИГРЕ РАЗРЕШЕНО ТО, ЧТО В ЖИЗНИ ЗАПРЕЩЕНО.
Поэтому многие любят игры. — Старьевщик закатил глаза.
Очень хотел выговориться.
Почему нам?
Или он со всеми болтлив? — Вчера моя рабыня испачкала пальчики.
Таскала орехи из меда.
Потом облизывала свои медовые пальчики.
С удовлетворением облизывала.
Я без сомнения приглашаю вас в гости.
Через три дня.
Вы, господин, посмотрите на мою рабыню.
Я же наслажусь зрелищем, как одевается твоя рабыня.
Это возможность.
Особенно, когда другая девушка присутствует».
«Очень.
Обязательно.
Очень обязательно принимаю твое приглашение, — я солгала.
БЕЗ ВРАНЬЯ НЕЛЬЗЯ. — Эээээ! — Я показала старьевщику фарфоровую статуэтку тигренка. — Хочу…
Вещичка мне не нужна».
«Тонкая работа, — старьевщик сдвинул брови.
Старался показать, что статуэтка его не интересует. — Пелофунесский фарфор.
Или – жадминский.
Что я дам за это? — Старьевщик закатил глаза. — Три сребреника»
«Пять.
Пять сребреников», — я ответила сразу.
И подумала:
«Может быть, статуэтка стоит намного больше.
Я не знаю.
Но у меня дело не до статуэтки.
У меня задача — наложница Глицерина».
«Три серебряника», — старьевщик усмехнулся. — Почтенный!
Я понимаю твою выгоду.
Но ты и мою выгоду пойми.
Три монеты.
И бесплатный щербет».
«Пять монет.
И мы присмотрим что-нибудь из одежды.
Женской одежды…»
«Я бы пошел на уступки, — скупщик краденого теребил свой нос. — Но на ярмарке я один даю хорошие цены.
Краденым…
Утраченным вещам.