Седобородый купец обязан пить в балагане».
«Не буду пить!
И танец живота не стану танцевать».
«Церера!
Нет у тебя живота.
Поэтому и не станцуешь.
Но пить обязана!»
НЕПЬЮЩИЙ — В БАЛАГАНЕ — МУЖЧИНА ВЫЗЫВАЕТ ПОДОЗРЕНИЕ.
«Пить или не пить?»
Я приложила кружку к губам.
Подержала так.
Если кто смотрит на меня.
А смотреть на седоусого бородатого купца – напрасная трата времени.
«В балагане хватает безусых.
Безбородых тоже хватает в балагане».
Я осторожно вылила из кружки на земляной пол.
«Теперь здесь вырастет виное дерево», — Лейла засмеялась.
Смех ее был грустным.
Мне так показалось.
«Лейла?»
«Да, Церера!» — Лейла опустила ладонь на мою ладонь.
«Что-то в тебе появилось, Лейла.
То, что я не могу понять».
«А ты хочешь меня понять?
Церера!
Нужно быть проще.
И тогда к тебе потянутся…
Купцы к тебе потянутся».
«Ты же не хочешь быть проще, Лейла.
Мы в балагане.
Но ты не веселишься.
У тебя трудности?
И эти трудности мешают тебе получать удовольствие?»
«Трудности у кошки, — брови Лейлы поднялись. — Кошки все понимают.
А ты, Церера.
Ты не понимаешь».
«Ну, вот, — я выпятила нижнюю губку.
Лейла говорила, что любит смотреть, когда я выпячиваю эту…
Нижнюю губку выпячиваю. — Начинаешь обвинять.
Я же — по игре — твой муж.
Купец».
«Грустно, Церера.
Ты выполнишь задание.
Вернешь наложницу Глицерину купцу.
Будешь дальше служить своему визирю.
Я стану женой визиря Шамулай.
Его любимой женой.
Стану…
А дальше что?»
«Дальше что?» — Я раскрыла ротик.
«Да, Церера.
Что дальше?
Разумеется, я буду счастлива быть первой женой в гареме визиря Шамулая.
Ты тоже любишь служить своему господину».
«Я больше служу его дочке.
Дочь визиря — Ясмина…»
«Все равно — служишь.
А как же мы, Церера?»
«Мы?
Кто мы?» — Я не поняла.
«Ты и я?»
«Ты и я, Лейла?
А что мы?
Мы иногда будем видеться.
Издалека.
Ты же станешь выше меня по положению.
Настоящая жена визиря!» — Я засмеялась.
Лейла не поддержала мой смех.
«Церера!
Шуточками не отделаешься!»
«Ты беспощадная, Лейла.
Я думала, что ты — всепрощающая». — Я пошутила.
Но Лейла и на этот раз не засмеялась.
«Церера!
От одной мысли…
Что мы расстанемся…
Мне становится кисло.
Я не решаюсь сказать.
Сказать с болью.
КОГДА МЫ СЧАСТЛИВЫ, ТО, ПОЧЕМУ ЖЕ НЕМНОГО НЕСЧАСТЛИВЫ?»
«Ты станешь женой визиря Шамулай.
Лейла!
Ведь это твое счастье.
Ты так задумала.
Будешь в надежном доме.
Надеюсь, у тебя хватит ума не спорить со стариком мужем».
«Йа? — Лейла вздрогнула.
Словно думала о будущем, а вернулась из прошлого. — Церера!
Ты смотришь с удивлением».
«Йа?
Я просто смотрю.
Мои глаза смотрят».
«Мой муж не будет меня бить, — Лейла не к месту произнесла. — Но я его не прощу.
Не прощу за то, что он не сделал.
Моя жизнь — развлечения.
Но не работа».
«РАЗВЕЛКАТЬСЯ, А НЕ РАБОТАТЬ — МЕЧТА МНОГИХ».