Выбрать главу

Мужчина рухнул в лепестки роз.

Третьему Каталина впечатала в переносицу.

Хрустнуло.

Раздался сдавленный крик.

Каталина не могла остановиться.

Пинала и била.

Била и пинала.

Не остановилась, пока трое мажоров не упали.

В отстойнике андроиды робко заискрили...

НЕ СТОЙ ОКОЛО УПАВШЕГО.

— В прошлый раз я могла остановиться, — Каталина не стала дожидаться.

Пробормотала. — Нервы мои – расшатались. — Переступила через стонущего. — Мило у вас.

Чуть сгорбилась.

Опустила голову.

И направилась к ближайшему магазину.

Магазин стоял на углу.

Но не дошла.

— Мадемуазель!

Не могли бы вы нам оказать честь.

На время заведите руки за голову.

На колени не вставайте. — Над девушкой завис патрульный катер. — Двигайтесь.

Но не угрожающе.. — Катер опустился рядом.

Каталина исподлобья смотрела.

Руки за головой.

— Мадемуазель, — полицейский стоял в трех метрах от девушки. — Вы не обвиняетесь.

Но вы напали на трех жителей Розеды.

Могли бы вы объяснить свой…

Импульсивный поступок.

— Малиновский — из космокатера медленно вынес свое тело второй полицейский. — Непочтительно ты с мадемуазель.

Разговариваешь.

Не к нам же.

Эх, мадемуазель, мадемуазель...

Что тебе стоило…

Хм…

Гм…

Развлекаться в другой Галактике?

— Вы так изысканно выражаете свои мысли, — Каталина растянула губки в улыбке. — Не обвиняете.

В другом секторе Галактик нашей необъятной империи за подобное осудили бы.

Девушку заковали бы в кандалы.

Поставили на колени.

Вы же — ласково со мной.

— Центральные Галактики — зеркало Империи! — Полицейский постучал мизинцем по переносице.

Ногти космополицейского покрыты разноцветным лаком. — Здесь живут почтенные имперцы.

ПОЧТЕННЫХ В НАРУЧНИКИ НЕ ЗАКОВЫВАЮТ.

— Но и вы нас поймите, мадемуазель. — Космополицейский приложил руку к левой стороне груди. — Мы должна как-то объяснить.

Родственникам чувственных юношей. — Кивок на лежащих.

— Они — скорее бесчувственные, чем чувственные, — Каталина пробормотала.

Полицейские захихикали.

С почтением хихикали.

С подобострастием.

«Что эти полицейские от меня хотят?

Что, вообще, хотят полицейские?

Загадка.

Не меньше, чем вопрос — Что хотят женщины.

Взятку?

Вряд ли.

Район Галактик чистенький.

Здесь, если и дают взятки, то — официально…

Мой статус желают знать?»

СКАЖИ МНЕ, КТО ТЫ, И Я СКАЖУ ТЕБЕ, СКОЛЬКО ТЫ ДОЛЖЕН ДАТЬ ДЕНЕГ.

— Я…

Прилетела к моей подруге, — Каталина протянула. — К Кларенции...

— К мадемуазель Кларенции? — Глаза полицейских полезли на лоб. — Ты ее…

Подруга?

— Очень.

Очень я ее подруга.

— Прости, мадемуазель, — полицейские переглянулись. — Госпожа Кларенция…

Ее род.

Они очень богатые.

Вернее — знатные.

Кхе-кхе.

Знатные, значит — богатые.

— Мы не знали, что у мадемуазель Кларенции есть подруги.

Подруга.

А мы здесь давно работаем.

Обо всех у нас записано.

Мадемуазель Кларенция в клубы не ходит.

Со своими сверстниками не встречается…

— Я сказала — подруга.

Значит, подруга! — Голос Каталины возвысился до командного.

Полицейские вытянулись Смирнаааа. — Вы даже не представляете, какие у Кларенции подруги.

И замолчала.

Не захотела даже в мыслях произнести слово «были».

— Мадемуазель, — полицейский Малиновский кашлянул в кулак. — Вы прилетели на своем…

Своей… — Не стал уточнять — на яхте, на космофрегате, или на космокатере.

Чтобы не обидеть важную гостью Центральных Галактик. — Или на космоавтобусе?

ОБИДЕТЬ – ЛЕГКО, А СМЫТЬ ОБИДУ МОЖНО ТОЛЬКО КРОВЬЮ.

«Проверяют.

Не доверяют». — Каталина подумала.

— На своем.

Мой гравибиль запаркован, — Каталина кивнула в сторону, где оставила Ландыш…. — До дома.

До резиденции Кларенции я решила пройти пешком.

Но тут подвернулись эти идиоты. — Каталина ухмыльнулась.

«Идиоты» побитые уже поднялись.

Следили издалека за разговором.

«Тоже странно, — Каталина снова подумала. — Избитые мажоры не подбежали.

Хотя бегать им сейчас трудно.

Не жалуются на меня.

Не требуют меня схватить.

Действительно.

Здесь командует только статус.

Положение в обществе.

И деньги.

Если побитые мажоры меня обвинят.

А я окажусь выше их по статусу…

То не я им…

А они мне выплатят компенсацию.

Не они меня будут судить.

А я — их обвиню.

Обвиню, что испортили мне утро…»

ИСПОРЧЕНОЕ УТРО НЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ДЕНЬ ИСПОРЧЕН.

— Твой?

Твой гравибиль?