«Хм.
Мужчины.
Я, конечно извиняюсь, — я облизала губки.
Нервно облизнула.
Интерес ко мне усилился. — Я — охотница.
Заблудилась в джунглевом лесу.
Пошла прогуляться.
И заблудилась.
Болото попалось.
В БОЛОТЕ ВСЕ БЛУДЯТ.
Я же девушка.
Девушка везде найдет болото.
И увязнет в нем.
Три дня я страдала.
Меня мошки кусали. — Я провела ладонью по лицу. — Надеюсь, что я не выгляжу ужасно.
Укусы мошки быстро заживают».
«Красавица! — пронеслось по пещере. — Красавица из Золотого Города. — Тихий шепот. — Ты пришла вывести нас в Золотой Город».
«Для начала я бы покушала.
И попила…
Переночевала, — мне лестно, что меня назвали красавицей.
А эти…
Подземные.
Они считают, что знают толк в красоте. — Я.
Йа дам вам монеты…»
Хозяева пещеры смотрели на меня.
С тем же вожделением.
Ждали, что я дальше буду делать.
Я же чувствовала, что пора.
Подумала:
«Пора как-то определиться.
Красавцы красавцами.
Утонченные.
Но, вдруг…
Набросятся на меня.
Я, — конечно, отобьюсь.
От нескольких отобьюсь.
Кинжал при мне.
Но набегут ведь еще…»
В конце концов, я простонала.
Вымучено повторила:
«Да!
Я красавица.
Красавица Охотница.
Хотела.
Но заблудилась».
КРАСАВИЦЫ ПРЕДСКАЗУЕМЫ В СВОЕЙ НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТИ.
Первым проявил себя чтец.
Тот, который рассказывал.
Он не спускал с меня глаз.
Повозился под столом.
Выставил блюдо с виноградом.
Виноград свежий.
И виноград сушеный.
Поставил большую кружку.
Затем присел на лавку.
Молча кивнул на угощение.
«Виноград, — я начала жадно кушать. — Виноград я люблю.
Но одним виноградом сыта не буду».
На мое замечание никто не ответил.
Я покатала виноградинку на язычке.
Неожиданно мужчины двинулись ко мне.
«Да что вы!
Как дети! — Я процедила с досадой.
Достала кинжал.
Опустила рядом с блюдом. — Девушек не видели?
Красавиц!»
Я замолчала.
На полуслове.
КОГДА НА ТЕБЯ ПРУТ ДЕСЯТЬ МУЖЧИН, ЛУЧШЕ ПОМОЛЧАТЬ.
Чудовищная усталость туманила.
Мужчины сбились в кучу.
Возбужденно шептались.
Этим я воспользовалась.
С блюдом и чашкой встала из-за стола.
Села на камень у стены.
Чтобы на меня не набросились сзади.
Скрестила ноги.
Жадно кушала изюм.
Одновременно прислушивалась.
КОГДА Я ЕМ, Я НЕ ГЛУХАЯ И НЕ НЕМАЯ.
«Версалий!
Плииииз!» — Неожиданно кто-то приказал.
Один из мужчин вынырнул из полумрака.
Не спускал с меня взгляд.
Медленно шел вдоль стены.
Он двигался с поразительным изяществом.
Я позавидовала:
«Вот бы так и мне!»
Не напрягался.
Не жался.
В его движениях было нечто прекрасное.
Прекрасное до слез.
Версалий проходил мимо факела.
Что-то меня насторожило.
«Стук каблуков, — я поняла. — Мужчина, словно стучит каблучками туфель.
Но он — босой.
Откуда же этот звук? — Я прищурилась.
Вгляделась. — Ой!
Да он же…
Словно на копытах.
Ступня маленькая.
Даже с вида — твердая.
Но изящная.
И стучит, как копыто.
Наверно, подошва ног окаменела.
От беганья по пещерам.
Получились, как бы копыта»
СО ВРЕМЕНЕМ НОГИ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В КОПЫТА.
Версалий побежал.
Стук копыт звонко отдавался эхом.
Вслед за Версалием потянулись и другие.
Невысокие изящные мужчины.
Они ловко передвигались.
Словно королевские танцоры.
ГЛАВА 898
АМАНДА И ЕЕ ЖИЗНЬ
Еще я отметила одну особенность.
Особенность, которая меня удивила.
До неприятия.
У утонченных изящных мужчин были очень длинные…
Мужское у них длинное.
Непропорционально длинное к телу.
У некоторых свисало ниже коленей.
Время от времени, мужчины дотрагивались до своих штучек.
Словно проверяли — на месте ли.
Было в этих их штуках нечто непонятное.
Как ни странно, причиндалы органично вписывались в общую красоту.
И дополняли ее.
Хотя я не сторонница этой красоты…
Но должна признаться, что красивое.
КРАСОТА МОЖЕТ БЫТЬ ОТТАЛКИВАЮЩЕЙ, НЕПРИЯТНОЙ, НО ВСЕ РАВНО ОСТАНЕТСЯ КРАСОТОЙ.
Я кушала виноград.
С ужасом поймала себя на мысли, что подземные жители гордятся своими.
Гордятся настолько, что не хотят иметь дело с уродами.
Уроды для них — все те, кто наверху.
«Кто же их всех собрал? — Я думала. — Что они хотят?
Какие у них цели?
С их выдающимися штуками они припеваючи жили бы наверху.
Какие-то ненормальные.
Озабоченные».
Я повернула голову к оставшемуся.
Тот, который говорил.