— Очень.
Очень мой.
— Штучная работа!
Мы подобных не видели.
— И не увидите.
Мой гравибиль — уникальный.
Один в своем роде.
— Мадемуазель! — Полицейские засуетились.
Побитые мажоры злобно сверкали глазами.
Но…
Погрузились.
И покинули место конфликта.
ВОТ, ЧТО ДЕНЬГИ ЖИВОТВОРЯЩИЕ ДЕЛАЮТ!
— Мадемуазель!
Вы еще и подруга госпожи Кларенции.
Мы вас проводим до ворот…
— Я сама, — Каталина насторожилась. — Ножками.
Ножками.
«Вдруг, меня не примут в доме Кларенции?
Например, она улетела.
Тогда полицейские начнут меня подозревать…»
— Мы проследим, чтобы у вас все было хорошо! — полицейские настаивали.
Хотели убедиться.
Убедиться, что Каталина — действительно — подруга влиятельной Кларенции.
Легкий ветерок.
Мягкий ветерок.
Нежный.
Он поднял подол платьица Каталины.
Полицейские сразу воззрились.
Вытаращили глаза на оголение Каталины.
— Убедились? — Каталина задрала подбородочек. — Убедились, что у меня и так все хорошо? — Каталина вступила на пешеходную линию.
— Не хорошо!
А – великолепно! — Полицейский Малиновский проблеял.
ХОРОШО БЫВАЕТ ЧАСТО, А – ВЕЛИКОЛЕПНО НАМНОГО РЕЖЕ БЫВАЕТ, ЧЕМ ХОРОШО.
«Все же они за мной идут, — Каталина оглянулась. — Ждут, когда ветерок снова поднимется?
Поднимет мое платьице. — Каталина остановилась перед воротами. — Ого!
Даже не голографическая ограда.
А из мраморных колонн.
Роскошь напоказ. — Каталина снова стала нервничать.
Нуууу, как нервничать.
Даже — не нервничала.
Появился зуд азарта.
Как в бою. — Как войти?
Как доложить?
Скажу — Каталина пришла.
Охранная система спросит меня — какая Каталина?
Отвечу — подруга Кларенции…
Похоже на допрос.
Нет.
Подобного не должно быть на этих планетах.
Ведь можно обидеть незваного гостя.
А за обиды здесь платят большими деньгами…»
ЧЕМ БЛАГОРОДНЕЕ ОБЩЕСТВО, ТЕМ БЛАГОРОДНЕЕ ОБИДЫ.
Каталина подошла к воротам.
И…
Беспрепятственно прошла.
Около ворот стоят легкие электрокары.
— Еще бы, — Каталина присела в ближайший. — Резиденция огромная.
Ножками не натопаешься. — Каталина подъехала на площадь.
Площадь перед огромным дворцом.
Дворцовая площадь.
Посредине — огромный фонтан.
В верхней чаше фонтана — свежие дыни.
В нижней большой чаше — арбузы.
— Праздник урожая у них что ли? — Каталина оставила кар.
Поднимались по мраморным ступеням.
Наверху ее ждали.
У дверей стоял дворецкий.
Седые борода, усы.
И бакенбарды тоже седые.
«Вид — как у космоадмирала.
Или.
Может быть, дворецкий и был раньше космоадмиралом. — Каталина подошла. — Что-то мне напоминает сцену перед входом в бутик.
Когда швейцар меня не пропускал.
Этот тоже стоит перед дверями».
— Мадемуазель?
— Я к Кларенции.
— К госпоже Кларенции?
— К Кларенции, — Каталина повторила свою версию.
Без добавления «госпожа».
ПОДРУГА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ГОСПОЖОЙ.
Дворецкий не отвечал.
Он многозначительно посмотрел на ноги Каталины.
На ту их часть, которая в ботинках.
Вернее — на ботинки смотрел.
— Ну и? — Каталина воткнула руки в бока.
— По какому вопросу? — дворецкий не спешил.
Ему некуда было торопиться.
— У меня нет вопросов.
Я просто к Кларенции.
Я ее подруга.
Позови ее.
— Я не зову!
Я докладываю!
— Дружок, — в ладошке Каталины оказался бластер.
Маленький бластер.
ДЕЛО НЕ В РАЗМЕРЕ, ВЕДЬ МАЛЕНЬКАЯ ПУЛЯ УБИВАЕТ, КАК И БОЛЬШОЙ СНАРЯД.
— Мы сейчас пройдем за двери, — Каталина понимала.
Понимала, что полицейским не понравится задержка у дверей.
Ведь подругу влиятельной Кларенции должны были пропустить сразу. — Не держи на пороге ту, которую не знаешь. — Каталина протолкнула швейцара за дверь. — Ты проявляешь неуважение.
Местные полицейские более вежливые, чем какой-то дед у двери.
— Томас!
Клаушильдр. — Дворецкий пропищал. — На помощь!
Нападение!
— Ты еще не видел настоящее нападение! — Каталина загородилась от прибежавших охранников.
Дворецким прикрывалась. — Вы не видели.
Вас бы на жухраев бросить.
— Убери бластер! — Механический голос.
«Значит, охранники – не люди.
Только дворецкий — человек! — Каталина сразу осознала. — В охранными андроидами я не справлюсь».
— Что происходит? — по широкой лестнице спускалась…
Кларенция…
Величественная.
Строгая.
Знает свою силу.
ВЛАСТЬ ВИДНО ПО ПОХОДКЕ И ПО УМЕНИЮ ДЕРЖАТЬ ГОЛОВУ.
— Да!