Меня без моего действия…
Загипнотизировали.
Поэтому.
Обыскивайте.
С пристрастием.
И свяжите. — Каталина уже сняла платьице.
Расшнуровывала ботинки.
НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО СДЕЛАЕШЬ В СЛЕДУЮЩИЙ МОМЕНТ.
Советник Императора прислушался.
Ему что-то доложили.
— Отставить.
Каталина!
Отставить! — Невозмутимый советник Императора был удивлен.
Лицо вытянулось. — Приказ Императора.
Даже не приказ.
Личная просьба.
Каталина…
В виде исключения.
Каталина, тебе разрешено не раздеваться.
Без обыска. — Рявкнул охране. — Без обыска!
И…
Не связывать.
Император сказал…
Наш великий Император…
Слава Императору!
Он сказал, что доверял Каталине свою жизнь.
Она стреляла в его сторону.
Поэтому…
Он продолжает доверять той, которая ради него.
Поэтому для Каталины — исключение.
Каталина!
Пойдешь, как…
Как всегда…
— Ты будешь еще сильнее удивлен, — Каталина натянула платьице. — Когда узнаешь решение Императора.
Решение обо мне.
У меня предчувствие. — Каталина вошла в зал.
Двери за ней захлопнулись.
О ДВЕРЯХ СКАЗАНО БОЛЬШЕ, ЧЕМ О ЛЮБВИ.
Каталина предстала.
Предстала перед Императором.
В зале двое.
Каталина и Император!
— Мой Император! — Каталина упала на колени.
Само собой так получилось.
Слезы радости полились ручьем.
Император был величествен!
Он был…
Он — Солнце Вселенной!
Неповторимый!
Бесконечно мудрый.
Неизмеримо великолепный.
Справедливый космически!
Великодушный Вселенски!
— Встань!
Каталина! — Голос Императора!
Голос подобен песне звезд.
Император улыбался.
Улыбка Императора растопила лед в сердце Каталины.
И Каталина прошептала звездно:
— Слава Императору!
АМАНДА И ЕЕ ЖИЗНЬ.
— О, карпаччиссимо!
Парле кураре!
Небо ниспослало мне тебя! — всадник догнал фаэтон.
Мужчина лет сорока.
С заметной сединой на висках.
Отягощенный брюшком.
Но столько было во всаднике веселья…
Безудержная жизнерадостность.
Она заставляла забыть о его внешности.
Всадник болтал языком.
Не мог остановиться.
Время от времени закатывал глаза.
Целовал кончики пальцев.
Словами.
Жестами показывал, насколько он счастлив. — Мадемуазель!
Дорога моя не пройдет в одиночестве.
Позвольте, я буду вас сопровождать.
Я направляюсь в Ле Брагет.
А вы?
— В Ле Брагет, — графиня Аманда улыбнулась.
Улыбнулась дежурно.
Но не от сердца.
«Только попутчика мне не хватало, — графиня смотрела на рощи.
Персиковые рощи. — Откуда он взялся?
Только что не было его.
Горизонт был чист.
И прискакал.
Теперь не отстанет.
За пару минут он меня утомил.
Пустая болтовня.
Даже голова разболелась».
ОДНИ ДЕВУШКИ МЕЧТАЕЮТ О ЖЕНИХАХ, ДРУГИЕ ДЕВУШКИ МЕЧТАЮТ, ЧТОБЫ ЖЕНИХА НЕ БЫЛО.
— Ле Брагет! — Всадник даже подпрыгнул.
Конь под ним вздрогнул. — Судьба свела нас!
Я думал…
Длинная дорога в Ле Брагет.
Скучная унылая дорога.
Мадемуазель.
Вы находите?
Согласны, что дорога скучная?
— Не нахожу, — Аманда ответила сухо.
Ближе к сухости…
Но попутчик не ждал от нее ответ.
Он наслаждался собой.
Наслаждался своим красноречием.
По крайней мере, он считал это красноречием.
— Мадемуазель.
Я — граф Жуан.
Позавтракал плотно.
Два куска шоколадного торта «Маркиз».
Ты любишь, торт «Маркиз»? — Ожидание ответа.
Аманда сделала вид, что не услышала вопрос.
— Две куропатки. — Граф Жуан продолжал.
Беззаботно продолжал. — Корчмарь подлец пережарил их.
Но что же делать?
В дороге приходится терпеть лишения.
Вчера мне подали соус.
Я приказал соус Салантай.
С угрями.
Мне же корчмарь принес обычный соус.
Крестьянский.
О соусе Салантай он даже не слышал.
Я хотел взять с собой своего повара.
Но передумал.
Всего пара слуг.
Я хочу налегке.
Насладиться свободой.
Ты любишь свободу, мадемуазель?
— Угу! — графиня сжала губки.
«Все же толстячок расшевелил меня.
Заставляет его слушать».
— Я так и знал! — граф Жуан вскричал. — Ты тоже любишь свободу, мадемуазель!
Да здравствует, свобода!
СВОБОДА — ДА, ОНА ЗДРАВСТВУЕТ…
После завтрака настроение у меня было скверное.
Но надо продолжать путь.
Я отчаялся.
Мадемуазель!
Я так отчаялся.
Вдруг, вижу, точка движется.
Я погнал своего коня.
Рубероид взял главный приз на скачках в Мореходке.
Дорогой конь. — Всадник похлопал коня по шее. — Мои слуги отстали.