«Кланяться нужно не только тем, кто может наградить, но надо обязательно кланяться тому, кто способен отнимать». – Достойный Луиджи тонко ответил.
Достойный Луиджи со своей фавориткой Лаурой посетил собрание мудрецов Норда.
«Ты не боишься, Луиджи, что мудрецы посмеются над тобой?» — Лаура переживала за честь Достойного.
«Кто надо мной смеется, тот больше не смеется», — Луиджи вошел в зал.
Мудрецы не были предупреждены о приходе Достойного Луиджи.
Они засмущались, смахивали пыль со стола, выбирали для Луиджи лучшее место.
«Что они делают?» — Лаура спросила у Луиджи.
«Вероятно, что они боятся, что я отругаю их за то, что они покрылись пылью».
В спальне Достойного между двумя тумбами из резной китовой кости стоит небольшая кроватка.
Те, кто видит эту кроватку, удивляются в первый раз:
«Зачем Достойному небольшая кроватка, если рядом стоит огромная, как корабль кровать?»
«Малая кроватка — для тех фавориток, которые капризничают».
В балагане один из завьюжных купцов сказал, что Достойный Луиджи брезгует балаганами, потому что не пришел на выступление братьев Каунтри.
«У Достойного Луиджи сейчас свой балаган с придворными дамами во дворце.
Не до братьев Каунтри сейчас Луиджи».
Во время похода в землесочные земли войско Нордов столкнулось с войском землесочных.
Достойный Луиджи приказал своим отступать.
Благородное окружение Достойного негодовало:
«Луиджи, еще немного и мы победили бы.
Надо было немного нажать».
Каждый хотел после боя похвастаться своей храбростью.
Достойный Луиджи невнимательно выслушивал советчиков.
Он закатил пир на всю ночь.
«Луиджи, ты пиром истощил нас всех, – благородные лорды начали волноваться. – С первыми лучами рассвета землесочные начнут на нас атаку.
Мы же измотаны ночным пиром и не дадим достойного отпора».
«Я на это и рассчитываю, — Достойный Луиджи снисходительно смотрел на своих подданных. – Враги видят, что мы ослабили себя ночным пиром.
Поэтому пойдут в бой воодушевленные».
«Но они же нас разгромят и возьмут в плен».
«Мы не будем сражаться, господа».
«Как не будем сражаться?
Мы тогда покроем себя позором».
«Живые позора не имеют, — Достойный Луиджи приказал трубить быстрый отход. – Пока войско землесочных будет праздновать победу, мы пройдем по их незащищенным городам и деревням.
Соберем себе славную добычу.
Когда же землесочное войско опомнится и бросится нам в погоню, то мы уже отплывем с богатой добычей.
Землесочные же останутся на разорённых нами землях и падут от голода.
Наша победа будет полной и безоговорочной, как всегда». – Луиджи ответил скромно.
Штабель обер-церемониймейстер Достойного Луиджи князь Липси страдал бессоницей.
Утром он раздражительный, капризный вызывал к себе кого-нибудь из слуг.
Рядом с собой сажал свою подружку Милану.
Князь Липси выговаривал слуге, наказывал его.
При этом время от времени, обращался к Милане:
«Любовь моя, приложи ладонь к моему сердцу.
Бьется ли оно еще».
Милана прикладывала ладонь к груди князя Липси.
«Бьется сердце?» - князь спрашивал Милану.
«Бьется твое сердце», — Милана отвечала.
Князь отсылал слугу получать порцию палок.
Сам долго и тягостно смотрел на Милану:
«Что ты думаешь о том, что мое сердце бьется?»
«Не знаю, почему твое сердце бьется».
«Ох, Милана, ты настолько дура, насколько красивая, — князь Липси кричал с раздражением. – Так не сиди, как дура.
Полежи хотя бы».
Фаворитка покорно ложилась и ждала.