Ей на балу нужно веселиться, а она задумывается над папирусами и городе Солнца».
«И что?»
«Нужно Достойную спасать.
Отберем у нее папирус и сожжем».
«Папирус сожжем, но королева будет визжать.
И врятли перестанет задумываться».
«Будет визжать.
Ты лучший тайный соглядатай в Норде.
Для своей королевы не хочешь постараться.
Давай вместе подумаем, как спасти нашу королеву».
Фаворитка и соглядатай думали пять минут.
«Сироко?»
«И что?»
«Надо нашу королеву отвлечь».
«Ох, как ты придумала, умница ты наша.
Чем мы ее отвлечем?
Папирус ее подожжем и заставим отвлекаться на огонь горящего папируса с мудростями?»
«Ты только меня ругать умеешь, Сироко.
А как помочь королеве не знаешь.
Она же – красавица и добрая.
Может быть, пусть влюбится… не по-настоящему.
Любовь отвлекает».
«В кого же наша королева влюбится? — Сироко выпучил глаза. — Она только тебя одну любит и будет любить по-настоящему».
«Ну, пусть влюбится, я же сказала, не по-настоящему.
Например, влюбится, в кита?
Или в ездового оленя».
«Ты с ума сошла».
«Я не сошла с ума.
Вы с шумерскими записями потеряли ум.
Пусть в порту влюбится в корабль.
Или сводим Елисафету в балаган».
«С ума сошла, — тайный соглядатай ответил непочтительно. — Кто ее в балаган поведет?
Ты?
Я?
Я не должен показывать себя в балагане.
Я в балагане за посетителями и актрисками тайно подглядываю из скрытой комнатки.
Ты же в балагане будешь, как цветок среди снегов.
Надо же, а с тобой еще и королева».
«Тебе все не нравится, что я предлагаю, — фаворитка кусала губки. — Тебе наша Елисафета – чужая королева?
Ты хитрый и ловкий, а с одной девушкой справиться не можешь».
«Нашу королеву не переинтригуешь, — соглядатай ответил с удовольствием на губах. — Она – лучшая интриганка в Норде.
Подозреваю, что знает обо всем больше, чем я знаю».
Фаворитка и тайный соглядатай вернулись к королеве.
«Елисафеточка, не сердись на нас, — фаворитка обняла королеву. — Я же тебя люблю.
А ты задумчивая очень…
Пойдем, с нами пройдемся в порт».
«Я сейчас папирус этот дочитаю, обдумаю и пойду в порт с вами», — Достойная Елисафета вымучено улыбнулась.
«Папирус ты дочитаешь, — фаворитка вспыхнула.
Из глаз полетели искры. — Хорошая у меня подружка.
Папирус читать – интереснее, чем со мной гулять.
Надевай свое лучшее манто, и поехали».
«Я сейчас», — Достойная Елисафета вышла за манто.
«Сжигаем, — фаворитка сразу бросила свиток в огонь. — Еще папирусы.
Ого, сколько много.
Не мудрено, что моя Елисафеточка задумчивая стала».
«Я готова», — Елисафета вошла и округлила глаза.
Она неотрывно смотрела, как догорают папирусы.
Затем присела на диванчик и заледенела.
«Елисафеточка, — фаворитка пощелкала пальчиками перед лицом подружки. — Только не уходи в себя.
Покричи, повизжи.
Обругай меня.
Скажи, что я не имела права сжигать твои папирусы для чтения».
«Я просто посижу», — голос Достойной Елисафеты безжизненный.
«Что же сидеть, как глыба льда? — Тайный осведомитель произнес мягко. — От сиденья папирусы сгоревшие не вернутся.
Может быть, в балаган сходим?»
«Не хочу я в балаган.
Верните мне сожжённые папирусы».
«Елисафеточка, не сходи с ума, — фаворитка с испугом заглядывала в глаза подруги. — Я в балагане сама для тебя станцую.
Посмеешься надо мной.