Рассказывай мне все.
Что-то связано с бароном Шерманом?»
«Не ищи его, — фаворитка провела рукой по волосам королевы. — Не найдешь».
«Что с ним случилось?»
«Барон Шерман упал в прорубь и утонул».
«Барон Шерман купается в проруби с детства.
Он – настоящий нордянин.
Он никогда бы не утонул». — Королева произнесла задумчиво.
«Утонул и не вынырнет, потому что он обидел тебя».
«Барон Шерман обидел меня?» — Достойная Елисафета повысила голос.
«Он тебя обидел.
Ты заплакала.
Никто не смеет тебя обижать.
Я наказала барона Шермана».
«Поняяятноооо, — Достойная Елисафета провела пальчиком по губкам. — Но дело в том, что барон Шерман меня не обижал.
Наоборот, он обрадовал меня.
Сказал, что нашел способ, как повысить доходы с продажи рыбы.
Барон обещал после бала мне подробно рассказать.
Но теперь, мне кажется, что не расскажет…»
«Не обидел?» — фаворитка раскрыла чудесный ротик.
«Не обидел».
«Ты не плакала?»
«Не плакала».
«Пойдем, я спрошу у нового капельмейстера Геракла, зачем он обманул меня».
«Геракл, — фаворитка королевы спросила строго. — Ты сказал, что барон Шерман обидел королеву.
И королева плакала».
«Я срать сказать, что обидел и плакала», — капельмейстер важно качнул головой.
«Как плакала?» — фаворитка заглянула в глаза капельмейстера.
«Так плакала», — капельмейстер ответил охотно.
И показал: начал скакать на месте.
«Может быть, скакала я от радости?» - Достойная Елисафета догадалась, что капельмейстер слишком уж плохо разговаривает на нордическом языке.
«Да ты так и плакала», — капельмейстер еще раз подпрыгнул.
«Ой, ошибочка вышла, — фаворитка приложила ладошку к ротику. — Ты, Геракл, сказал неправильно.
Я и поняла неправильно».
«Не переживай, — Достойная Елисафета обняла подружку за плечи. — Ты поступила благородно – заступилась за мою честь.
А слова исковерканные – мало стоят.
Пусть капельмейстер достанет утонувшего барона из реки.
А затем щедро даст золота его семье».
«Я не хочу целовать прорубь», — капельмейстер попятился.
«Холодная вода научит тебя правильно произносить наши слова», — фаворитка остро посмотрела на капельмейстера.
В Курляндии Достойная Елисафета и ее фаворитка посетили кунц-камеру.
«Маркиз Кульман, — Достойная Елисафета с удивлением обратилась к смотрителю. — Ты узнал меня?»
«Королеву Норда знает каждый, — маркиз поклонился низко. — Если бы я не был с тобой знаком близко, по балам, по пирам в Норде, то мне не получилось бы открыть в Курляндии музейон с диковинками.
Со мной разные удивительные истории происходят».
«Но ты маркиз, — фаворитка облизнула губки. — А хозяином музея может быть любой купец.
Не слишком ли низко для тебя – кунц-камера?»
«Я здесь прячусь», — маркиз доверительно приблизил свое лицо к лицу фаворитки королевы.
«От кого ты прячешься?»
«От себя прячусь».
«От себя прячешься?»
«Я боюсь не столько себя, а случаев, в которые попадаю.
Например, встретил на ярмарке своего давнего знакомого барона Шпица.
Хлопнул его по заду ладонью.
Барон Шпиц обернулся.
И оказался не бароном Шпицем, а королем Вестмундии.
Или подал леди Макбет руку, когда она выходила из кареты.
Тут меня собака за ногу укусила.
Я дернулся и выдернул леди Макбет из кареты.
Она перелетела через меня и упала на проходящего мимо конюха.
Все бы ничего, но конюх оказался ее тайным любовником…
Или на верблюде въехал я в спальню королевы Курляндской.
Верблюд сначала понесся по улице.