А то все лавки и столы заняты в этом трактире.
Некуда больше…»
«Садись, Крамер, — Достойная Елисафета кивнула очаровательной головкой. — Только не заказывай виноград.
Он кисловат».
«Виноград здесь плохой, — купец доверительно приблизил свое заросшее лицо к лицу королевы Норда. — Помнишь, как ты у меня на ярмарке гроздь винограда украла?
Мой виноград был сладкий, как сахар».
«Я не виновата, — щечки королевы покраснели. — Стражники забрали у меня мои деньги.
А мне очень винограда хотелось.
С тебя же не убудет».
«С меня не убыло, — купец закряхтел. — Я даже за тобой гнался в половину силы своей.
Не догнал, потому что княгиню Корнелию сбил с ног.
Не просто сбил, а даже пробежался по ней в азарте, когда гнался за тобой.
Княгиня заверещала.
А я – дурак – крикнул ей, что прошлый раз она в лесу не верещала, когда со своим любовником Терцием забавлялась.
Я тогда вспомнил, что наткнулся на княгиню в лесу.
Я виноград дикий собирал.
А княгиня Корнелия гадостями развратными со своим слугой занималась под березой.
Я, конечно, не выдал бы княгиню.
Но настолько меня азарт охватил, когда я за тобой гнался, Елисафета, что все выложил о княгине.
На беду рядом ее муж князь оказался.
Вообщем, лишили меня купеческого титула.
Хотели в яму бросить.
Но я успел убежать в другое королевство.
И вот я здесь.
И тебя, Елисафета, встретил».
«Ты будешь мстить мне, купец?» — Достойная Елисафета спросила спокойно.
Она уверена в себе.
«За что же тебе мстить, красавица?»
«За то, что из-за того, что я украла у тебя виноград, а ты за мной гнался и сбил княгиню, и после этого тебя хотели в яму бросить, а ты сбежал из королевства…» — Достойная Елисафета продолжал бы и продолжала на одном дыхании.
Но купец засмеялся и поднял руку.
«Благодаря тебе, красотка, я новую жизнь начал».
«В этом королевстве?»
«Да, в этом королевстве.
Здесь, оказывается, никто торговать не умеет.
Как дети маленькие, когда увидят сладкий хлеб.
Не торгуются.
Я на ярмарке говорю – одну монету за шелк.
А он спокойно вытаскивает монету и протягивает мне.
Я тогда начинаю хитрить, потому что я купец.
И добавляю, что одну монету прошу за половину шелка.
А за целый рулон – две монеты.
И дают, и не торгуются.
Я обнаглел настолько, что вместо одной монеты уже три монеты беру.
Разбогател я за пару дней.
А без тебя, если бы за тобой не погнался и не убежал потом бы из своего королевства, и дальше бы на той ярмарке я бы нищенствовал. — Купец вытер слезу счастья. — Хочешь, я тебя в жены возьму, Елисафетка?»
«Спасибо за щедрое предложение, — Достойная Елисафета улыбнулась мягко. — По нескольку раз мне в день подобное предлагают.
Но я пока не».
«Тогда, давай, обнимемся, как добрые старые друзья».
«Как добрый старый друг и молодая подруга», — Достойная Елисафета осторожно ответила на дружеские объятия купца.
«Елисафета, Сильвестр, — около стола нарисовался молодой парень со щегольски подстриженными усиками. — Я вижу, что обнимаются.
Значит, я должен быть рядом.
Я так подумал, а потом узнал вас.
И тоже хочу обняться в знак редчайшей встречи.
Надо же – расстались в одном королевстве, а встретились в другом».
«Фигаро? — Достойная Елисафета недружелюбно посмотрела на подошедшего. — Ты украл у меня на ярмарке платок.
И смеешь просить обняться с тобой?»
«Что было, то прошло, — Фигаро присел за стол. — У меня много имен.
При моей жизни надо быть скромнее.
То, что платок у тебя украл, так я для тебя могу украсть другой платок, Елисафета.