Я – богатая вдова благородная.
Зачем мне нищий муж?»
«Но ты же сказала, что я займу место твоего мужа, Адель, — я проблеял. — Пригласила к себе на ложе».
«Вот и занимайся тем, чем должен заниматься муж с женой на ложе», — Адель снова приказала мне.
Так я стал временным мужем госпожи Адель.
Жилось мне хорошо.
Я даже отрастил живот.
Кормили меня на убой.
Потому что мне нужно было много сил, чтобы услаждать прихоти вдовы.
Мне даже стала нравиться моя жизнь, мое положение при госпоже.
Я думал, что так будет всегда.
Но ничто не вечно.
Через месяц госпожа Адель привела с ярмарки нечто невообразимое.
«Умойте и подготовьте это», — госпожа назвала оборванца «это».
Ткнула в него пальцем.
Я и слуги с удивлением смотрели на грязного золотоволосого оборвыша.
Парню было лет восемнадцать.
Но он ходил неуверенно.
Говорил быстро, но непонятно.
С испугом озирался по сторонам и мычал.
Я испугался.
Готов был вышвырнуть оборванца из дома.
Но Ирина и Ника остановили меня:
«Меркурий, не трогай нашу новую игрушку, — дочери Адель зашипели на меня. — Ты уже нам наскучил.
Не играешь с нами.
Ты пресный, как хлеб без соли.
А в оборванце чувствуется дикая сила природы.
Ему все интересно.
Он голодный и жадный до жизни и до еды.
Тебе же все безразлично.
В твоих глазах тоска смертная».
«Ника!
Ирина! — Я натянуто засмеялся. — В моих глазах не тоска смертная, а усталость великая.
Ваша мать Адель…
Вообщем, вам еще рано знать…»
«Мы не только знаем, но и подсматриваем за вами, — Ника и Ирина переглянулись и захихикали. — Нам скоро исполнится девятнадцать.
Так что мы кое-что понимаем в утехах».
«Но я умею приседать на одной ноге, — я обратился к главному своему достоинству. — Поэтому мои ноги стройные и красивые».
«Ну-ка, присядь, Меркурий, на одной ноге», — Ирина приказала мне.
«С удовольствием покажу вам свое искусство», — я с натугой присел и встал.
В последние дни приседания на одной ноге мне давались с трудом.
Все мои силы уходили на госпожу Адель.
«Оборванец, — Ирина не побрезговала и похлопала нового раба по плечу. — Видел, как присел на одной ноге Меркурий?
Повтори».
Раб в ответ замычал.
Бессмысленно таращил на Ирину глаза.
«Приседай, приседай на одной ноге», — Ирина надавила на плечо раба.
И он присел на одной ноге.
Легко присел.
Не задумывался даже.
Не подготавливался.
Присел и встал, а потом еще раз присел и встал.
И так приседал и вставал.
Ни капли не задыхался.
Я открыл рот от удивления.
Мне удавалось только три раза присесть и встать на одной ноге.
«Меркурий! — Ника захлопала в ладоши. — Оборванец с улицы обыграл тебя.
Теперь у тебя не осталось ни одного достоинства.
Ты нам не интересен». — Ника отвернулась от меня.
Я почувствовал, как рушится Египетская пирамида моего счастья и благополучия в этом доме.
«Раб, — Ирина строго посмотрела на раба. — Наша мать приказала помыть тебя и приготовить для нее.
Отправляйся за нами в купальню». — Ирина грациозно повернулась.
Ее легкая туника приподнялась.
Показалась миленькая голая попка.
Я задержал дыхание.
Но оборванец не стал задерживать дыхание.
Его глаза вспыхнули.
Он жадно грязными руками облапил Ирину за попку.
Ника видела это безобразие.
Ирина от неожиданности подпрыгнула.
«Да ты что, раб, себе позволяешь?» — Ирина обернулась и вскрикнула.