— Яйцо? — Раб вытаращил глаза. — Как же я могу сердиться на тебя, рабыня?
Ты же сильнее меня.
Хитрее, быстрее.
Я хочу тебя поблагодарить за то, что ты не вырвала мне кадык.
— Забудем, — Джейн опустила замечательную головку.
Присела и разделывала тушку ягненка. — Я приготовлю шашлык из ягненка.
Но шашлык нужно кушать, когда на нем еще фырчит и булькает жир. — Джейн всплеснула руками. — Меркурий, следи за огнем.
Я сейчас сбегаю к Персефоне. — Джейн счастливая упорхнула.
— Персефона, — Джейн подбежала к хозяйке дома.
Персефона и Семирамида мирно беседовали.
Они сидели рядом на мраморной скамье.
— Джейн, что-нибудь случилось? — Семирамида сжала губки.
— Ничего плохого, — Джейн побежала к амазонке и по-подружески поцеловала ее в щечку. — Я только хочу сказать Персефоне, что кушанья, которые я готовлю, нужно есть – одни – теплыми, другие – охлажденными, третьи – горячими.
Я сейчас сделаю вам шашлык.
— Шашлык? — Персефона и Семирамида спросили одновременно.
— Мясо ягненка поджаренное с курдючным жиром и соком утки.
— Не понятно.
— Я сделаю малюсенькие дырочки в каждом кусочке шашлыка, — Джейн воодушевилась. — Дырочки – обязательные.
На Натуре мы протыкали шашлык иглами дикой акации.
Но шашлык нужно есть, когда жир на нем шипит и плавится.
— Ты хочешь сказать, если я правильно тебя поняла, рабыня, что кушанья на столе будут во время пира не все и не сразу? — Персефона взяла Джейн за руку.
— Да, именно так я и предупредила, — Джейн не обращала внимания на то, что Персефона называет ее рабыней.
Так Персефона привыкла в этом диком, отдаленном от центра Империи, мире…
— Странно, но я согласна, — Персефона покачала прелестнейшей головкой. — Блюда подавать на стол постепенно.
Но обычно на пирах и на оргиях выставляют все сразу.
Чтобы стол ломился от еды.
Чтобы гости видели, что хозяин богатый и не жадничает.
— Семирамида, — Персефона, когда Джейн убежала готовить, взяла амазонку за руку. — Что я неправильно по жизни делаю?
— Не поняла я, — амазонка быстро-быстро моргала. — Почему ты решила, что что-то неправильно делаешь?
У тебя дом.
Раб.
Хозяйство.
Ты красивая.
Добрая.
Все у тебя хорошо, Персефона.
— Наверно, со стороны, кажется, что у каждого человека все хорошо, — Персефона грустно улыбнулась. — Но я чувствую, что где-то я не там свернула по дороге Судьбы.
Смотрю на твою рабыню…
— Моя рабыня тебя смутила, Персефона? — амазонка засмеялась.
— Ты угадала, Семирамида.
Твоя рабыня заставила меня задуматься.
— Моя рабыня предпочитает не думать.
Но задумываться заставляет!
— Джейн – рабыня.
Но мне кажется, что она умеет больше, чем я.
И счастлива намного больше.
Она замечательно готовит…
— Мы еще не пробовали то, что она приготовила.
— Ах, Семирамида, — Персефона опустила прелестнейшую головку на плечо амазонки. — Ты же понимаешь, что, если человек со знанием дела о чем-то говорит, то он умеет это делать.
Твоя рабыня столько знает всего о приготовлении еды.
Шашлык какой-то придумала.
К тому же, рабыня сумела поставить Меркурия на место.
Мой раб дерзкий.
Я не могу с ним строго, а твоя рабыня смогла.
Даже яйцо ему отрезала…
— Твой раб хотел надругаться над рабыней, Персефона, — амазонка ответила зло. — Сильный мужчина подумал, что может овладеть слабой, хрупкой девушкой.
Отрезанное яйцо – не самое великое наказание рабу за подобное.
— Я не осуждаю твою рабыню, — Персефона замахала руками. — Наоборот, я завидую, что она так ловко расправилась с Меркурием.