Может быть, по жизни девушки – обыкновенные.
Как все рабыни…
Но, вдруг, я ошибаюсь, — я сжал кулаки. — И три – грации – особенные.
С ними моя жизнь озарится другим светом?
Куплю?
Я же никогда не тратил деньги на женщин.
Они мне платили.
Что со мной произошло?
Теряю свою красоту и обаяние, — я опустил взгляд. — Нет.
Все мое прежнее – при мне.
Наверно, меня Альтаира заколдовала.
Лишила меня уверенности в себе…»
«Три золотых доллара…» — Донесся из тумана голос трактирщика.
«А?
Три золотых доллара? — Я переспросил потрясенный. — На рынке рабов дюжина не менее прекрасных рабынь стоит меньше золотого.
Я у тебя не войско рабынь покупаю, трактирщик.
А всего лишь – трех рабынь.
Так и знай, мою щедрость.
Я даю тебе за трех рабынь один золотой.
Больше тебе за рабынь никто не заплатит».
«Ты не понял меня, Гендер, — трактирщик спрятал мой золотой. — Три золотых доллара – за каждую».
«Три золотых доллара за каждую? — Я захохотал.
Похлопал трактирщика по плечу. — Ты — великий шутник, трактирщик.
Я тоже пошутил.
Мы с тобой сейчас комедианты.
Отдавай мой золотой.
Я отказываюсь покупать твоих рабынь».
«Великий и славный Гендер покупает нас, — мимо прошла приятная собеседница Комазия. — Ты – единственный и неповторимый, Гендер.
Никто нас так не хотел, как ты.
Ты – лучше всех!»
«Гендер нас покупает?» — Подплыла блестящая красавица Лекори.
Груди у нее напряжены.
Соски вызывающе смотрят на меня.
«Как мило, что ты, Гендер, обратил на нас внимание», — Гелазия осветила меня нежной улыбкой.
В моей голове зашумело.
«Деньги?
Золотые монеты?
Какие-то жалкие кругляшки… — Я подумал. — Деньги – ничто.
Любовь – все!
Мне совсем не жалко золотых монет.
Все равно они были не мои.
Легко пришли, легко уйдут.
Но рабыни станут моими.
Они будут услаждать меня.
И опять же, я их могу выгодно перепродать.
Я вижу все, что мне нужно видеть. — Я не удержался и дотронулся до груди Лекори. — Девушки слишком невинные, чтобы потом, после того, как я их куплю, обманули бы меня.
Они не принесут мне вред.
Я принимаю их всерьез.
Может быть, я открою им свою душу.
Да и нужно ли мне будет что-либо объяснять им?
Приятная собеседница Комазия поймет меня с полуслова.
Гелазия нежно улыбнется.
Лекори накроет меня своей красотой…
Девушки – совершенные.
Родные сестры.
Если я их не куплю, то их купит другой счастливчик.
И тогда я больше не увижу Лекори, Гелазию, Комазию.
Гелазия будет нежно улыбаться другому.
Лекори подарит ему свою красоту.
Комазия ночами напролет будет услаждать другого своей прекрасной беседой…»
«Хозяин, — я поднял подбородок.
Смотрел на себя со стороны – я щедрый, не торгуюсь, прекрасный. — Я покупаю трех рабынь по твоей цене.
Я слишком велик, чтобы торговался.
Пусть плебеи торгуются из-за гроша ломаного.
Мне за преданных рабынь золотых монет не жалко».
«Ты – благородный», — Комазия провела пальчиком по моим губам.
«Я таю от твоих слов, Гендер», — Лекори задрожала.
Я увидел, что блестящая красавица, действительно, тает.
Гелазия окутала меня нежнейшей улыбкой.
«Гендер, давай девять золотых, — трактирщик надул щеки. — И пойдем к писцу составлять купчую на рабынь».
«Девять золотых? — У меня невольно вырвалось. — Но я уже дал тебе один золотой.
Значит, остался должен восемь золотых».