Ты затыкаешь мне рот, мужлан.
Да как ты смеешь!
Ни одна девушка не удержит в себе тайну.
Я сразу же расскажу всем в подробностях, что произошло на ярмарке».
«Да, рабыня?»
Да, Гендер».
«Ну, тогда я тоже сделаю ответный ход».
«Какой ход?» — рабыня приложила пальчик к губкам.
«Я возвращусь во дворец».
«Но я же предупредила тебя, господин, что тебя сразу отравят.
Нам не нужен храбрый умный, волевой хозяин».
«Вот поэтому я вернусь, рабыня.
Вам нужен глупый я?»
«Да», — рабыня трясла идеальнейшей головкой.
«Если я вернусь, когда знаю, что меня сразу отравят, то я буду глупым?»
«Да».
«Но глупый же вас устраивает?»
«Да».
«Вы скажите – Вот дурачок вернулся на верную свою смерть.
Но в то же время будете перешептываться – Гендер настолько глупый, что не понимает, что мы его убьем; давайте его сделаем нашим глупым господином».
«Мудрено ты закрутил, господин.
Мудрено и глупо.
Ты бы мог сейчас ударить меня по голове.
Забрал бы коней и колесницу дорогих.
И сбежал бы.
Ты бы поступил мудро.
Но ты, как дурак, отказываешься от всего и идешь в наш дворец, где тебя посадят на кол…»
«Я еще не иду.
Мы, почему-то стоим на месте…»
«Мы стоим на месте, потому что палка в колесо попала», — рабыня Ванесса ответила после продолжительного молчания.
«Палка?
Где палка?» — Я наклонился.
Рассматривал колесо.
«Вот тебе палка, Гендер».
Рабыня Ванесса не сильным, но точным пинком отправила меня на обочину.
Пока я с кряхтением вылезал из кустов, пока выдирал из себя шипы розы, колесница с прекрасной Ванессой скрылась в лучах заходящего солнца.
«Что это было? — Я присел на камень у дороги. — Было ли, вообще?
Дворец?
Богатая госпожа Альтаира.
Рабы.
Рабыни.
Сундук с золотом.
Пастушка, а не пастух…
Колесница?
Кони?
Прекрасная Ванесса?
Три грации?
Поцелуй купца Рахомболя?
Пинок от рабыни мне в зад?
Или я спал?
Напился вина на пиру жены патриция Вальдемара.
Дошёл до обочины.
Упал.
Заснул.
Проснулся – ничего нет, — я — на всякий случай — рылся в суме. — Моя красная женская губная краска.
Трава для поднятия мужской силы.
Но ни одной золотой монетки нет.
Наверно, мне приснилось, — я ладонью растирал левую сторону груди. — Не так уж плох мой сон. — Я прошел немного от дороги.
Прилег так, чтобы проезжающие меня видели.
Вдруг, какая-нибудь странствующая богатая жена патриция заметит меня.
Пригласит красивого к себе на пир.
Накормит, напоит, спать с собой уложит.
Утром выпроводит меня через задние ворота.
Даст за мое усердие золотую монетку.
И я огородами, полями, лесами, степями убегу. — Я устраивался удобно на изумрудной траве.
Прилег.
Небо на меня не обвалилось. — По проселочной дороге шел я ночью, — я запел старую песню охотников на драконов. — Да, шел». — Я погрузился в спасительный сон.
Когда я не знал, что делать, что происходит, то я нарочно засыпал.
Сон меня спасал от сумасшествия.
Приснилась мне Ванесса.
Она закрывала собой небо.
«Уйди из моего сна, рабыня, — я прогонял Ванессу из сна. — Ты загораживаешь мне луну».
«Понятно, господин, — рабыня Ванесса прилегла рядом со мной. — Я тебя отвлекаю от сна?»
«Ты?
Ты живая, рабыня? — Я разинул рот. — Не верю».