«Да.
Вернее – нет, — Ванесса чуть прибавила ход коней. — Не в этом дело». — Ванесса передумала гнать коней.
Снова придержала их: — Гелазия.
Залезай на мое место.
Будем по очереди отдыхать колеснице.
Я уже отдохнула.
Теперь твоя очередь править.
Потом – Комазия, затем – Лекори».
«Так мы сбережем больше сил», — Гелазия с нежной улыбкой легко запрыгнула в колесницу.
Не стала ломаться и жеманиться.
«Ты умеешь управлять колесницей, Гелазия?» — рабыня Ванесса спросила с запозданием.
«Конечно, умею, — Гелазия нежно причмокнула на лошадей. — Я же не Гендер.
Среди нас только славный охотник на драконов Гендер не умеет справляться с колесницей».
«Гелазия улыбается нежно и невинно, — я скрежетал зубами. — Но слова у нее получаются жестокие и грубые.
Наверно потому, что рабыня Гелазия не понимает, что оскорбляет меня.
Она думает, что просто так сказала, что я не справлюсь с лошадьми.
И ничего девушкам не докажешь.
Даже, если я возьму у наездников олимпийцев несколько уроков вождения колесниц, даже, если научусь виртуозно управлять колесницей, то девушки – все равно – найдут во мне слабость.
Например, забудут о колесницах.
Рабыни будут смеяться, что я, например, не умею так легко и непринужденно танцевать, как они.
Девушкам не угодишь…»
«Ванесса, ты первой дала отдохнуть Гелазии, — Приятная собеседница Комазия заметила. — Наверно, потому, что Гелазия у тебя ходит в любимицах.
Недаром же ты ее поцеловала».
«Я и тебя поцелую, — рабыня Ванесса сказала.
Рабыня Ванесса сделала.
Поцеловала Комазию. — И тебя, Лекори, поцелую.
Теперь можете ломать головы – зачем и почему».
«Нууууу, я думала, что только я тебе нравлюсь, Ванесса», — рабыня Гелазия обиженно простонала с колесницы.
«Гелазия, тебе понравилось, как я тебя в шатре купца поцеловала?» — Ванесса подстраивалась под быстрый наш шаг.
«Причем здесь – понравился твой поцелуй, или не понравился, — невинная улыбка Гелазии заставляла всех улыбаться. — Я сказала, что была очень удивлена твоим поступком, Ванесса».
«Йа? — рабыня Ванесса ткнула пальчиком в свою левую грудь. — Вы ничего обо мне не знаете.
Я не столь скромная, как кажусь некоторым.
И в то же время, я не распутная, как, может быть, кажусь тем же некоторым.
Я – непредсказуемая.
Вы не видите, но я краснею сейчас».
«Ванесса, почему ты в шатре поцеловала меня, а не Комазию или Лекори?» — Гелазия с нежной улыбкой выпятила нижнюю губку.
Отчего ее улыбка стала еще невиннее.
«Ужасно и противно врать, — Ванесса добежала до колесницы.
Хлопнула Гелазию ладошкой по попке. — Прости, что дотронулась до тебя.
Надо же было мне как-то выиграть время для правильного ответа.
Я рабыня, как и ты.
У меня были в жизни сложности».
«Ну, и отлично, — Гелазия нахмурилась.
Произнесла ровным голосом: — Мне всегда нравились открытые честные девушки… люди».
«Гендер, — рабыня Ванесса снизошла и до разговора со мной.
Шептала на ухо. — Надеюсь, что ты не расскажешь Альтаире…
Никому во дворце не расскажешь о том, что здесь и как…»
«А что здесь и как? — Я усмехнулся. — Ванесса.
Моя улыбка не столь невинная, как улыбка моей рабыни, — подчеркнул — «моей», — Гелазии.
Ты догадываешься, что никому я не расскажу, как ты целовала Гелазию, Комазию и Лекори.
Я – человек чести».
«Думаю, что не честь тобой движет, Гендер», — рабыня Ванесса игриво укусила меня за ухо.
«Мне понравилось, как ты кусаешь за ухо, Ванесса».
«Ты не расскажешь обо мне, потому что боишься, что я расскажу Альтаире и другим о тебе.
Как ты на ярмарке выступал…»
«Мы же друзья», — я обиженно засопел.