В воскресенье отец передаст все хозяйство мне».
«Твой отец пострадал за свой злой характер», — Афродита прошептала.
«Негодница, — в Афродиту полетели куски хлеба и кости от жареных куропаток. — Как ты смеешь, двоюродная сестра, оскорблять нашего отца.
Он же твой дядя.
Ты пользуешься крышей дома нашего отца.
Ты ешь его еду…»
«Ем его еду? — Афродита поднялась со скамьи. — Мой отец, а он – тоже дядя вам, платит за меня.
Я знаю, что он в месяц дает вашему отцу два золотых сольдо.
За два золотых сольдо можно целый месяц ничего не делать, а только – пировать.
Цезарь позавидует деревенскому пиру за два золотых сольдо.
Вы хотите, чтобы я ушла с деньгами моего отца?
Тогда будете есть брюкву и сырую капусту с луком, а не рябчиков и ананасы».
«Наш отец ничего не дает нам из тех денег, которые платит за тебя твой отец, Афродита», — Санчо буркнул.
«Вот и требуйте эти деньги у своего отца, — Афродита снова присела к столу. — Я слышала, что в холодных странах Норда живут карлики.
Они всю жизнь проводят под землей.
Собирают драгоценные камни и золото с серебром.
Если карлика побить палкой, то карлик отдаст горшок с золотом». — Афродита замолчала.
Пододвинула корзинку с персиками.
Выбрала себе самый сладкий персик.
«Побить карлика палкой, чтобы он отдал горшок с золотом? — Санчо поднял руку.
Возбужденные братья и сестры шумели. — Я понял, на что ты намекаешь, грязная девка, — Санчо зарычал на Афродиту. — Ты хочешь, чтобы отца мы забили палками.
Но тогда дом и земли со стадами достанутся нам всем поровну.
А детей у наших родителей – десять.
Каждому по десятой части.
Слишком мало будет».
«Тебе мало, а мне достаточно, — весельчак и балагур наш младший брат Калий ударил кулаком по столу. — Я на свою долю куплю лошадь белую.
Поеду на ярмарку.
Все девушки будут мной любоваться.
Люди станут кричать мне вслед:
«Кто это за красавец на белой лошади?»
«Красавец?
Так это Калий».
Я сейчас возьму палку и побью отца.
Потребую от него, чтобы он отдал мне горшок золота». – Несчастный наш брат соскочил с лавки и побежал к выходу.
Почему Калий несчастный?
Потому что Санчо невозмутимо бросил в затылок Калия глиняную амфору.
Амфора попала в цель.
Калий упал и не двигался.
«Кто еще хочет побить моего отца палкой? — Санчо надавил на слово «Моего». — Калий – отцеубийца.
Он покушался на жизнь нашего с вами отца.
Я отвезу Калия к жрецам.
Они сожгут его на жертвенном алтаре», — Санчо говорил спокойно.
И в спокойствии была сила.
Остальные, кто уже поднялся, чтобы бежать бить нашего отца палкой, смиренно опустились на лавки.
Все признали, что Санчо – будущий хозяин дома.
«В воскресенье писец отпишет на меня все, все, все», — Санчо грыз баранью кость.
Я осторожно посмотрела на Афродиту.
Она поймала мой взгляд.
И усмехнулась, как мне показалось, нагло, с вызовом.
Я понимала, что Афродита не рассчитывает что-то получить от нашего отца в наследство.
Вернее – не рассчитывала.
Она же – почти чужая в доме.
Поэтому спокойно воспринимает все происходящее.
Ей нет дела – кто станет новым хозяином дома, полей, садов, и стад.
Я в тот момент яростно ненавидела Афродиту.
«Санчо, — Афродита, вдруг поднялась.
Пересела.
Она оказалась рядом с жующим Санчо.
Прижалась бедром к его бедру.
Моя кровь закипела. — Все поняли, что ты приберешь к рукам хозяйство.
Я согласна быть твоей хозяйкой», — слова нашей общей двоюродной сестры заставили нас закаменеть.
«Неслыханная наглость», — лишь Пенелопа воскликнула.