Как ты осмелился пытаться…»
«Не смей так говорить со славным охотником на драконов», — неожиданно у меня появились защитницы – три грации.
Только что у дороги проклинали меня.
Теперь же защищают.
Блестящая красавица Лекори встала впереди меня.
Словно защищала от стрелы или меча Партэнии.
Но ни стрелы, ни меча у нее нет.
Комазия и Гелазия защищали меня с левой и правой стороны.
«Кто вы? — Партэния зарычала, как тигрица, которая защищает своего детеныша. — Не трогайте МОЕГО господина».
«Партэния не оригинальнее, чем три грации, — я подумал и обреченно вздохнул. — Нападала на меня, что я якобы обижал, приставал, пытался… Ванессу.
Теперь Партэния подчеркивает, что я ее господин.
Заступается за меня.
Наверно, будет драка.
Приятно, когда за меня девушки дерутся.
Но лишь бы мне не повредило.
Лишь бы Альтаира не увидела и не подумала плохое».
«Почему это славный охотник на драконов – твой господин? — Блестящая красавица Лекори с вызовом спросила Партэнию. — Гендер – наш господин».
«Ха, самозванка рабыня, — Партэния свысока смотрела на блестящую красавицу Лекори.
Будто бы сама Партэния – не самозванка. — Гендер и наша госпожа Альтаира сегодня поженятся.
Гендер станет нашим господином».
«По ночам не женятся», — рабыня Гелазия заметила с нежной наивной улыбкой.
«Девочка, — Партэния свое высокомерие перевела на Гелазию. — По ночам как раз и женятся.
Жрецы в храме женят в любой час.
Но ночью – с большой охотой.
Мертвый может подождать, пока над ним проведут ритуал сожжения.
Мертвый никуда не убежит.
Но живые не ждут.
Жених или невеста может в любой момент передумать и сбежать.
Поэтому жрецы хватают молодых и сразу их женят».
«Но Гендер и ваша Альтаира еще не поженились, — Лекори приложила пальчик к губкам. — А нас Гендер уже купил.
Поэтому, он уже наш господин.
А ваш – еще не господин».
«Славный охотник на драконов Гендер, — рабыня Партэния смотрела на меня потрясенно. — Ты приобрел трех рабынь?»
«Мы не просто рабыни, — рабыня Комазия похвасталась. — Мы – три грации.
Я – приятная собеседница Комазия.
Лекори, — Комазия притянула за талию Лекори, — моя сестра – блестящая красавица.
И – наша Гелазия – прелестница с нежной наивной улыбкой». — Неподдельная гордость звенела в словах Комазии.
«Подумаешь – три грации, — Партэния с презрением фыркнула.
Но видно, что она задета за живое. — Вы – три – в каждой по одному.
Я же – одна, но во мне три достоинства».
«Какие у тебя достоинства, Парта?» — рабыня Ванесса ядовито зашипела.
Теперь Ванесса завидовала Партэнии.
«Ванесса, ты же до чёрточки, до капельки осознаешь все мои достоинства, — рабыня Партэния без высокомерия, без обиды обняла Ванессу. — Я – прекрасная собеседница блестящая красавица с нежной наивной улыбкой».
«Я согласна», — Ванесса с обожанием посмотрела на Партэнию.
Зависть Ванессы, как рукой смыло.
«Так нечестно, — Гелазия нежно улыбнулась. — Ты, Партэния, подслушала нас.
Поэтому назвала у себя три наших достоинства».
«Я поступила нечестно? — рабыня Партэния подплыла к рабыне Гелазии. — Посмотри на меня, девочка. — Партэния приблизила свое лицо к лицу Гелазии.
Грудями уперлась в ее груди. — Разве я не ослепительно блестяще красивая?
Неужели, моя нежная наивная улыбка не волнует тебя?
Мой голосок, разве, не похож на голос прекрасной собеседницы».
«Ты…
Ты… — Гелазия прятала глаза.
Щечки ее загорелись стыдливым румянцем.
Нежная наивная улыбка стала еще нежнее и наивнее: — Ты, действительно, блестящая красавица приятная собеседница с нежной наивной улыбкой».