Поставим ножки на шею Гендеру.
Так он станет нашим общим другом».
«Меня спросить забыли, рабыня, — с моего языка срывались капли… надеюсь, что – яд, а не слюни. — Захочу ли я стать другом рабынь».
«Альтаира не стесняется дружить с рабами», — рабыня Ванесса обозначила себя.
«Гендер, сравни нас», — к счастью, рабыня Партэния отвлекла Ванессу.
«Как вас сравнить?» — Я обернулся.
Партэния и блестящая красавица Лекори стояли плечом к плечу.
С вызовом смотрели на меня.
«Скажи, кто из нас красивее», — блестящая красавица Лекори потребовала, а не попросила.
«Только говори коротко и ясно, — рабыня Партэния предупредила меня. — Без всяких своих философских отклонений».
«Я не философ, — я расправил плечи. — Поэтому я горжусь собой, — я подошел ближе к рабыням. — От Партэнии исходит одуряющий аромат персиковой рощи», — мои ноздри затрепетали.
«Я бегала за персиками в сад», — рабыня Партэния захихикала.
«Ты же, ты, блестящая красавица Лекори, пахнешь миндалем».
«В шатре купца Рахомболя я рассыпала порошок миндального ореха», — блестящая красавица Лекори красавица мне улыбнулась.
«Господин, ты не нюхай, а смотри», — Ванесса пробурчала за моей спиной.
«Смотреть – так смотреть, — я потирал внезапно вспотевшие ладони. — Смотреть трудно».
«Почему смотреть трудно, господин?»
«От обеих исходит ослепляющий блеск.
Даже глаза режет.
Общее облако красоты. — Я зашёл сзади рабынь. — Головки.
Спина.
Попки.
Ноги.
Вроде, как у людей.
Но чем-то вы, Партэния и Лекори, отличаетесь от простых патрициев…»
«Господин, я отравлю тебя», — Партэния зловеще прошептала.
«Так не честно, Партэния, — Лекори тут же зазвенела голоском. — Не угрожай нашему судье.
Я тоже могу легко отравить Гендера.
Но я же не угрожаю ему».
«Отравить меня? — Я взвизгнул. — Я так понимаю, рабыни, что после моей оценки вас, одна из вас – та, которая проиграет – отравит меня…»
«Да», — Партэния и блестящая красавица Лекори радостно ответили в один голос.
«Тогда я сохраню себе жизнь, — я воткнул руки в бока. — Я отвечаю – не могу сказать, кто из вас красивее».
«Трус», — рабыня Партэния с презрением выдохнула.
«Не воин.
Не герой», — блестящая красавица Лекори добавила.
«Гендер всегда был трусливый», — рабыня Ванесса добавила.
«Ты, рабыня Ванесса, разве знала меня всегда?» — Я мужественно поднял подбородок.
«Не обязательно знать, всю жизнь, чтобы оценить», — Комазия грустно улыбнулась.
«Комазия.
Ты – прекрасная собеседница, — я замычал. — Ты же должна мне говорить только приятное».
«Господин, — Гелазия опять по-своему, наивно, пыталась меня успокоить. — Комазия и сказала тебе приятное.
Комазия согласилась, что тебя необязательно знать всю жизнь, чтобы определить, что ты – трус». — Гелазия одарила меня нежной улыбкой.
«Презренный, ничтожный, бесславный охотник на драконов», — рабыня Ванесса прошла мимо меня.
При этом больно толкнула плечом в плечо.
Я стерпел.
Я не обижаю девушек.
«Я – славный охотник на драконов, а не бесславный», — я напружинил мускулы.
Но рабынь не интересовали мои мускулы.
Сейчас проходила Олимпиада по красоте.
Соревновались блестящая красавица Лекори и непревзойдённая красавица Партэния.
«Мы сами себя сравним, — Партэния бросила вызов. — Никто лучше не знает себя, чем другая».
«У тебя, Партэния, тяжелые густые волосы», — блестящая красавица Лекори начала сравнивать с верхов.