Опозоренная я сбежала из дома.
Я не знала, куда идти.
Никто меня не догонял.
Не умолял вернуться в родной дом.
К вечеру я уже стала сожалеть, о том, что сбежала из дома.
Голод, холод, опасности пугали меня.
«А в доме сейчас ужинают за общим столом, — я присела у стога сена и зарыдала. — И никто, никто не жалеет, что меня нет.
Будто я умерла.
Наверно, я была всем плохая сестра и подружка», — я поднялась и побрела к городу.
У меня была только одна драгоценность.
На шее висел золотой кулончик.
Я договорилась с хозяином гостиного двора на неделю проживания с завтраком и ужином.
На большее моего золотого кулончика не хватило.
«Мне недели хватит, — я закусила губу. — Потом я брошусь с обрыва в реку».
Конечно, мой порыв сначала мне казался красивым.
Я расправляю руки, как крылья и лечу с обрыва.
Только руки – не крылья.
Руки – как крылья.
Но руки не могут поднять даже легкую девушку к облакам.
Единственно, что портило картину моего самоубийства – рядом не было обрывов над рекой.
Реки у нас спокойные, с ровными болотистыми берегами.
Первую ночь в трактире я провела с боязнью.
Внизу шумели матросы и крестьяне.
Изредка раздавался звон мечей.
Люди ругались, хохотали, рыдали, стонали.
Я же оставалась над ними.
Словно богиня на облаке.
Утром ко мне пришел хозяин.
«Госпожа, — хозяин гостиного двора назвал меня госпожой. — Я понял, что ты сбежала от кого-то.
Денег у тебя нет.
Где твой кошель?
Нет кошеля.
Через несколько дней тебе придется от меня съехать».
«Да.
Но я заплатила за неделю вперед».
«Неделя быстро пролетит, девушка, — хозяин с «госпожа» перешел на «девушка». — Я же предлагаю тебе хорошую работу».
«Работу?
Я никогда не работала».
«Разве это работа, — хозяин подкрутил ус. — Ты можешь разносить еду посетителям.
Но также можешь и дружить с посетителями…»
«Дружить?
Ты предлагаешь мне стать менадой, вакханкой?»
«Конечно, — хозяин развел руки в стороны. — Разве плохо?
Мужчины за это платят деньги.
Женщинам за это платят деньги.
Почему я не родился девушкой?
Я бы тогда не думал.
Сразу бы стал вакханкой.
Пил бы вино с мужчинами.
Ублажал бы…»
«Поэтому ты не родился девушкой, хозяин, что ты мечтаешь быть вакханкой.
Вакханками не рождаются.
Вакханками становятся».
«Ты умная девушка, — хозяин похлопал меня по попке.
Я с негодованием отскочила от наглеца. — Умным красавицам мужчины платят больше.
Всего-то работы для тебя.
Улыбнулась клиенту.
Присела к нему на колени.
Выпила с ним вина.
И самое главное – уговорила клиента пировать.
Я буду платить тебе процент от того, что клиент закажет.
К тому же, все деньги, которые он заплатит тебе – остаются у тебя.
Разве это работа?
Это не работа, а – мед с щербетом!»
«Уходи, совратитель», — я вытолкала хозяина из комнаты.
«Меня зовут Геродонт, — хозяин прокричал за дверью. — Я буду ждать твоего согласия».
«Жди.
Не дождешься», — я зашипела, как змея.
Настроение мое было ужасное.
И вот наступило воскресенье.
Я с утра была, как в лихорадке.
«Сегодня.
Сегодня Санчо получит все состояние нашего отца.
Сегодня Афродита войдет на ложе к Санчо.
Он будет обладать моей Афродитой.
Наглой воровкой.