Я бы предстала перед слугами во всей своей нагой ослепительной красоте.
Но – нельзя…
«А ты, Прометей, что со своими деньгами станешь делать?
На что потратишь?»
«Я коня куплю».
«Монет много.
Ты же всего лишь одного коня купишь».
«Тогда я еще одного коня куплю».
«Там монет на большой табун».
«Я буду покупать коня, потом еще коня, потом еще коня», — Прометей загибал пальцы.
«Ты, Прометей, ничего не купишь!» — Слуга Ганимед заржал.
«Почему я ничего не куплю, Ганимед?»
«Ты ничего не купишь, потому что считать дальше одного не умеешь.
Тебя любой купец обманет на ярмарке».
«Не обманет, — Прометей злобно ответил. — Ты лучше свои монеты считай.
Тебя твоя Кадарка мигом разорит.
Все монеты себе заберет».
«Моя Кадарка…»
«Да, твоя Кадарка.
Я коня куплю и твою Кадарку».
«Моя Кадарка не менада.
Она не продаст себя».
«Ха, Кадарка не продаст себя, — Прометей очень разозлился на то, что Ганимед уличил его, что он не умеет считать. — Да Кадарка так деньги любит, что за мелкую монетку побежит с каждым».
«Врешь, Прометей».
«Спроси любого на ярмарке.
Каждый тебе скажет, что Кадарка деньги любит.
Парням отказывает, а монеткам – нет.
С утра до вечера с купцами в шатре пропадает».
«Ах, ты вор», — Ганимед почему-то назвал своего товарища вором.
«А ты, бунтовщик, Ганимед.
Я все хозяину о тебе расскажу».
Наконец, слуги сцепились.
Ганимед повалил Прометея на землю.
Но Прометей руками и ногами обхватил Ганимеда и душил его.
Противники сопели, пыхтели.
Прометей выскользнул из-под Ганимеда и побежал.
Ганимед бросился за ним вдогонку.
«Сама себе не помогла, так слуги добрые мне помогли уйти от погони», — я берегом, бережком реки уходила дальше и дальше. — Персефона поправила край туники. — Вот я и здесь, в Селените.
— Ты в Селените ждешь свою Афродиту? — Семирамида распахнула глазища.
— Жду Афродиту, — Персефона ответила просто.
— Красивое, — амазонка протянула.
— Кушать подано, — как раз вовремя со стороны земляной печи выплыла Джейн.
Она несла большой глиняный поднос.
Поднос уставлен тарелочками, чашами.
За Джейн следовал торжественно раб Меркурий.
Он тащил две огромные доски с поджаренным мясом.
— Шашлык из ягненка, шашлык из курицы, шашлык из индейки, — Джейн выставляла на стол и возбужденная объясняла. — Люля-кебаб, отбивные котлеты, мясо по-имперски, фуа-гра, паштет из печени индейки.
Мясо в жире.
Тефтели.
Сало.
Бешбармак, мясо на косточке.
Субпродукты.
Рёбрышки.
Крылышки.
Консомэ.
Рыбка запечённая.
Рыбка пареная.
Рыбка духовая.
Стейки из рыбки.
Фрикадельки рыбные.
Котлеты рыбные.
— Джейн, — Семирамида засмеялась. — Ты, действительно, устроила пир.
Присаживайся с нами. — Амазонка даже не спросила разрешения хозяйки дома.
Просто пригласила к себе свою рабыню.
— Цезарь от зависти бы побледнел, — Персефона обрадовалась. — Подобного пира я не видела никогда.
— Я не могу присесть, — Джейн поцеловала амазонку в лоб. — У меня еще дела на кухне.
Рыбка в жиру ягненка вялится.
— А покушать, Джейн?
— Я лучше фруктиков съем, — Джейн выпятила нижнюю губку. — На Натуре я мяса и рыбы наелась.
Хочется фруктов и мучного. — Джейн упорхнула.
— Хоть армию цезаря на пир приглашать, — Персефона обсасывала ребрышко ягненка.