Потом, когда снова прилечу.
— Джейн?
— Да, Семирамида.
— Бластер…
Но амазонка не успела договорить.
Джейн так и не услышала – хотела ли амазонка получить бластер космофлота, или нет.
— Амазонка, — невероятной красоты девушка улыбнулась Семирамиде.
Было что-то в ее красоте злое и порочное.
Оттого красота сияла еще сильнее.
Ведь красота сама по себе, а добро и зло – они – сами с собой. — Я в Селените чужая.
— Что ты хочешь? — Семирамида спросила мягко.
— Сейчас утро.
Больше спросить некого, — девушка пристально смотрела в глаза Семирамиды. — Я понимаю, что амазонки в Селените не живут.
Ты и твоя рабыня – тоже не местные.
Но иногда приезжие знают больше, чем коренные жители.
— Да спроси же ты, наконец, — Семирамида не выдержала. — Слишком долго запрягаешь свой вопрос.
— Не знаешь ли ты дом Персефоны? — Красавица выжидательно смотрела на Семирамиду.
— Знаю, Афродита, знаю, — Семирамида – к удивлению спрашивающей и Джейн – назвала имя девушки.
— Откуда ты знаешь мое имя? — Глаза красавицы распахнулись.
Блестит озерами бездонными. — Я в городе новенькая.
— Персефона о тебе, Афродита, мне очень долго рассказывала, — Семирамида не улыбалась.
«Мало ли что можно ждать от красавицы, которая отравила отца и брата Персефоны.
Затем продала общее имущество – дом, пастбища, скот, виноградники – и все деньги отдала своей подружке Персефоне.
Может быть, Афродита – та, которая подкупила Циклопа, чтобы он зарезал меня?
Странно как-то появилась в Селените Афродита.
Как раз, когда я и Джейн здесь».
— Что обо мне рассказывала Персефона? — щечки Афродита загорелись зарей.
— Только хорошее она о тебе рассказывала, Афродита.
— Я что-то пропустила? — Джейн дотронулась до руки Семирамиды. — Ты мне не рассказывала об Афродите.
— Я не успела тебе ничего рассказать, Джейн, — Семирамида с досадой посмотрела на подружку. — Ты то пир готовила, то по улицам ночью бегала и убивала важных купцов. — Семирамида дрогнула.
Прикрыла ладошкой ротик.
«Я проговорилась.
Ругала Джейн за несдержанность и глупые поступки.
А теперь совершенно чужая Афродита узнала о похождениях моей «рабыни».
Что же теперь делать?»
— Я не читаю чужие тайны и не рассказываю о них, — Афродита в глазах амазонки увидела беспокойство.
— Никакого купца я не убивала, — Джейн в негодовании топала по пыльной дорожке.
— Джейн, не поднимай пыль, — амазонка процедила сквозь зубки.
— Меня вчера обокрали, — Джейн выпятила грудки. — Лучше я расскажу здесь и сейчас, чтобы вы обо мне не думали плохое.
— Мы не думаем о тебе плохое, — Афродита и Семирамида ответила сразу.
— Думаете, думаете, — Джейн трясла дивнейшей головкой. — Меня вчера обманули.
Девушка просила, чтобы я выкупила ее из рабства.
Она говорила, что она рабыня, дочь важного патриция.
Обещала, что когда из рабства вернется к отцу, то ее отец заплатит мне много денег за мой поступок добрый.
Нам деньги в дороге нужны.
Я же должна спасать мою Бонни.
Неизвестно, куда ее стражники увезли… — На этот раз Джейн распахнула глазища.
— Джеееейййн, — амазонка усмехнулась. — Мы не можем сдержать свои языки.
Теперь Афродита знает все наши тайны.
А через несколько минут о них услышит Персефона.
Затем – мерзкий раб Меркурий.
— Меркурий – угнетенный, а не мерзкий, — Джейн прошептала. — Он же не виноват, что его взяли в рабство.
— Меркурий хотел меня зарезать, — амазонка вскрикнула. — Ты же его защищаешь, Джейн.
Ты же только что обещала мне, что не будешь защищать моих врагов.
— Я не защищаю раба Меркурия, — Джейн приложила правую ладошку к левой груди. — Я его осуждаю за то, что он за деньги хотел тебя зарезать.