Когда?
Мы же даже не ночевали в доме Персефоны.
— Ага, не ночевали, — Афродита рыдала в плечо Джейн. — А когда Персефона успела рассказать обо мне?
У тебя с Персефоной должны быть очень хорошие отношения, потому что она рассказала обо мне.
Не будет же она открывать нашу историю первой попавшейся амазонке.
— У нас с Персефоной, действительно, очень хорошие отношения, — Семирамида опустила руки. — Когда мы с ней в купальне были вместе…
— Семирамида, замолчи, — Джейн топнула по дорожке.
— Джейн, не пыли.
— Ты была с моей Персефоной в купальне, — Афродита заныла.
— Девушки часто умываются и купаются, — Семирамида была в полной растерянности. — Я – амазонка!
Амазонки… каждый раз, при удобном случае, купаемся.
— Моя Персефона – удобный для тебя случай, амазонка? — Афродита переходила от ярости к полной безысходности и безразличию, и – обратно. — Я перенесу унижения спокойно.
Потому что…
Я люблю Персефону.
— Люби, люби, — Джейн выдохнула счастливая.
— Но она меня променяла на амазонку.
— Продолжается, — Джейн хлопнула в ладошки.
— Афродита, иди к своей Персефоне, — Семирамида грудью в грудь прижалась к Афродите. — Но, чтобы ты не выдала нас.
Не рассказала наши тайны с Джейн, я обменяю наши тайны на твою тайну.
— Я согласна, — Афродита улыбнулась сквозь муки страдания. — А, разве, у меня есть тайны?
— Не знаю, есть ли у тебя тайны, Афродита, — амазонка произнесла с сарказмом, но одна тайна точно есть.
— Какая моя тайна?
— Ты, Афродита, из любви к своей подруге Персефоне, мошенничала в ее доме.
— В доме ее отца, — Афродита кусала губки. — У Персефоны не было дома.
— Ты отравила отца и брата Персефоны.
— Не до конца отравила.
Они живые.
— Ты хитро назвала себя Персефоной перед писцом и жрецами.
На тебя жрецы переписали имущество отца Персефоны.
Стада, поля, луга, рощи, дома, колодцы – все перешло Персефоне.
Но было очень опасно.
Рано или поздно обман бы открылся.
Жрецы вернули бы имущество отцу Персефоны или ее брату Санчо.
Поэтому ты сразу же продала – от имени Персефоны – все-все продала жрецам.
А деньги отдала ей.
Потом ты сказала, чтобы Персефона ждала тебя в Селените.
— Ты слишком много знаешь обо мне, амазонка, — Афродита прищурила глаза.
— Что?
Что, Афродита?
Хочешь и меня отравить?
Давай, давай!
Я только и жду этого! — Семирамида захохотала надменно.
— Афродита, мне кажется, что твоя тайна по величине равна нашим тайнам, — Джейн мягко улыбнулась. — Мы в расчёте.
Ты не расскажешь о нас.
Мы не расскажем о тебе.
— Я буду жить счастливо с Персефоной? — Афродита смотрела исподлобья.
— Только при одном условии ты будешь жить счастливо.
Вернее – будешь жить, — амазонка растянула губы в кривой усмешке. — Если правильно ответишь на один мой вопрос.
Ты – знаешь Циклопа?
— Циклопа? — Удивление Афродиты не наигранное.
Она распахнула глазища. — Циклоп – одноглазый огромный великан.
Его придумали.
Циклопов не существует.
— Не великан, а крестьянин по имени Циклоп тебе известен, Афродита?
— Нет.
Я с крестьянами не общаюсь.
— Какая ты гордая, Афродита, — амазонка запищала с издевкой. — Крестьяне тебе не нравятся.
— Можно подумать, амазонка, что тебе нравятся крестьяне.
— Хорошо, Афродита.
Я задам вопрос по-другому, — Семирамида набрала полные легкие воздуха. — Ты – наемная убийца?
Тебя подослали убить меня?
— Чтоооо?
— Что слышала, Афродита.
— Извини, амазонка, мне кажется, что ты сошла с ума.