- Ты встаешь? - сквозь голос Малены опять проскочили нотки нетерпения. - Да вставай же ты...
Мысль о том, что надо встать, резанула непонятным страхом, впрочем, мгновенно сменившимся такой же непонятной уверенностью. Встать? Да это же просто... Мозги подали команду телу, и оно послушно встало. Упруго, быстро и ловко - как отлаженная, хорошо смазанная машина... Господи!!! Я краем глаза уловил свое отражение в большом зеркале, обрамленном резной причудливой оправой. Повернулся и чуть не потерял сознание... На меня смотрел молодой мужик с рубленными, немного резковатыми чертами лица - совсем молодого лица, если бы не сеточка морщин, тянувшаяся от уголков глаз. Целая копна волнистых русых волос, саженные, чуть покатые плечи, мощная шея... Это я? Я? Да как?..
- Что, нравишься сам себе? - Ко мне подошла Малена и по-хозяйски, как свое имущество, похлопала по спине. - Да-а... - протянула она, - всем хорош был Гор, окромя головы своей пустой. Но этот недостаток я исправила. Кажется, исправила.
- Спасибо. - Мое сердце выбивало бравурные марши, но разум, на удивление, остался холоден. Напрочь пропали беспокойство и сомнения, а страх сменился ледяной уверенностью.
- Отработаешь, - обыденно бросила девушка и добавила. - Обязательно отработаешь. А теперь пошли есть. Вечереет, пора уже.
Я прошлепал босыми ногами по тканым половикам, остро ощущая каждый узелок, каждую ниточку и сел на табурет возле мощного, сбитого из тесаных плах стола. Деревянная, почерневшая от времени ложка, зачерпнула дымящейся жидкости, покрытой янтарным слоем жирка.
- Оу-м-м... - я чуть не задохнулся от острого, на грани сексуального, гастрономического наслаждения. Не помню я... не помню, такого наслаждения от еды. Такое впечатление, что не ел неделю, нет - месяц...
- Вкусно? - гордо поинтересовалась Малена, отмахнула тесаком от большого кусмана вареной мясной мякоти, его добрую половину и, наколов на острие, подала мне. - Держи... да не спеши ты...
- Рассказывай... - я руками разодрал огненно-горячее мясо, присыпал серой крупной солью и, положив один кусок на ломоть хлеба, яростно вцепился в него зубами.
- Требовать будешь у мамаши своей... - лицо Малены полыхнуло недовольством, но почти мгновенно сгладилось. - Так уж и быть. Расскажу. Жил был Гор... Горан, сын Ракши. Красивый, могучий парень, но полный никчема. Давно бы изгнали бедолагу - ведь дурак совсем, но его покойная мать, приходилась сестрой Усладе, старшей жене Збора - нынешнего старшины рода. Поэтому и оставили. Толку от него не было никакого. Силищи немерено, бревна об колено ломал, а боялся любого громкого окрика. Помыкали им все. Даже сопливые ребятишки, не говоря уже о мужиках, завидующих облику и силе, не тому даденых. Испытание он само собой не прошел, даже не допустили. К воинскому делу, соответственно. Да и какой из него боец? Тут главное дух, ан нет, отсутствовал он у Горана. Опять же, разумом его Старшие Сестры обидели, а какой вой* без мозгов?
вой - в данном случае сокращенно от воин.
Правда, парень он был исполнительным, безотказным. Любую работу за радость считал. Вот людишки и пользовались дармовой силушкой немилосердно. Бабы, особенно вдовушки, сначала привечали Гора, понятно зачем, но и здесь, толку никакого не случилось. Ему хоть сиську в рот сунь, лыбится и совсем не понимает, что от него требуется. А бабы-то, они народец подлючий, как поняли, что пользы от него в этом деле, как от козла молока - стали изводить парня всячески, шпынять немилосердно, пакости строить, да мужиков подговаривать, что беду он приносит. Вот так-то. Ах, да... совсем забыла... немым он был - мычал только...
Мала замолчала, аккуратно отрезала кусочек мяса, наколола его на двузубую вилку и отправила в рот. Медленно прожевала и продолжила:
- А вот что дальше что было, тебе знать незачем. Скажу лишь только-то, что забрала я его. Забрала и сотворила должное. То, что мне предначертала Дея...
Я слушал Малену краем уха, оставаясь абсолютно равнодушным к злоключениям бедолаги Горана. Даже не волновало, что этим Гораном, был я сам. Сознание занимало другое - я начал вспоминать себя прежнего - покадрово, как в комиксе. Пролетели редкие кадры, и все окончилось картинкой, которую я уже видел. Только теперь она дополнилась тюремными решетками в больничной палате.
Это все? Все, что мне стоит знать из своей прежней жизни? А как же?.. Я понимаю, что вспомнил не все - только знаковые события. Но... но, неужели больше ничего не было? Неужели я так глупо и пусто прожил жизнь? Усилием воли попытался вспомнить, даже зубы стиснул от напряжения, но ничего не получилось, и я вынужден был констатировать. Да, больше ничего не было - этими кадрами можно охарактеризовать всю мою прошлую жизнь. Пустую, ненастоящую, зря прожитую в погоне за фальшивыми идеалами. А вообще... получается, что у меня и не было... идеалов этих...
Злости не ощущал, остался абсолютно спокойным, только где-то глубоко, промелькнула легкая обида на себя - промелькнула и пропала. То, что меня непонятно каким образом занесло в чужое тело, даже возможно в другой мир, абсолютно не волновало. Никак, никоим образом, даже наоборот, появилось некоторое удовлетворение, удовлетворение тем, что я жив и могу еще раз попробовать...
- ... держи...
Я очнулся и увидел в ручке Малены черную, чеканную странными узорами стопочку.
- Выпьем... - Девушка стукнула своим стаканчиком об мой и, закрыв глаза, лихо опрокинула ее себе в рот. Смешно сморщилась и сразу потянулась за кусочком хлеба.
Я, молча, выпил и моментально почувствовал, как по телу разливается жаркая волна, в голове зашумело, в висках словно звякнули серебряные колокольчики...
- Что это? - Я попытался идентифицировать, среди коллекции своих ощущений, содержимое стопки и не смог. Похоже на спирт, но мягче и абсолютно без вкуса. Разве что, наблюдается очень легкое, почти неощутимое хлебное послевкусие.
- Великоградская тройная огневица... - небрежно бросила Малена и выбрав в плошке сморщенный, соленый огурец, аппетитно им хрумкнула. - Монаси великоградские творят.
- Водка? - Я последовал примеру девушки и чуть не скривился, огурчик оказался огненно-острым и одновременно кислым до невозможности. Но вкусным!!!
- Какая 'водка'? Что такое 'водка'? - заинтересовалась Малена и, забрав у меня миску, плеснула туда еще половник бульона. - Что-то из твоей прежней памяти?
- Да. Так ты все знаешь? - Я с легким удивлением обнаружил, что мне не хочется много говорить. Все вопросы и ответы, получались односложными, короткими. Тем не менее, я умудрялся вполне удачно выражать свою мысль.
- Смотря, что... - Мала, секунду поколебалась и опять наполнила стопки из большущей, квадратной бутыли черного стекла. - Кем ты был раньше - не знаю. Знаю лишь только то, что в своем старом мире, ты был лишний.
- А в этом?
- Как получится... - усмехнулась Малена и повторила. - Как получится...
- Зачем ты это сделала. И как?.. - Мне почему-то это было совсем неинтересно, но вопрос все же прозвучал. Как бы по инерции.
- Такова была воля одной из Сестер. А как? Честно говоря, я сама не очень понимаю. - Мала пожала плечиками. - Да и не хочу понимать. Сестры плетут кружева предначертаний невидимыми для смертных. И тебе, не надо понимать. Просто радуйся новой жизни и постарайся прожить ее с достоинством.
- Мне надо многое узнать про твой мир...
- Спрашивай...
- Кто ты Мала?
- Яга, - обыденно ответила девушка. - Ёжка, ворожка, ведуница. По-разному, таких как я называют. А еще нас кличут колдовками и ведьмами.
- Баба Яга... - я проговорил вслух, мелькнувшее в голове название. Вот только, что оно значит?
- Бабы коров за вымя дергают... - неожиданно зло прошипела Мала. - Язык попридержи, а то...
- Не злись... - я успокаивающе поднял ладонь. - Я даже не помню, что это слово означает.
- Так бы и сказал... - улыбнулась девушка и стрельнула глазками на бутыль. - Ну что, по последней?
Я прислушался к своему новому телу и решил, что совсем не против, пропустить еще стопку этой 'великоградской тройной'. Голова ясная, по телу пробегают теплые волны, постреливая огненными искорками в руки и ноги, хочется улыбаться. Так почему бы и нет?