— Его сотворил Великан? — Йольм от удивления уронил челюсть.
— Да, сэр. Легенда гласит, что во время войны Великих и Элементалов великан, рождённый среди гномов, встал на защиту своей родины и расщепил землю, оставив врагов по ту сторону ущелья. Говорят, оно настолько велико, что доходит до центра земли.
— Многовато у вас защитников, отделяющих горы от внешнего мира, — я не удержался от комментария.
— Да, не без этого. Видимо, такова наша судьба.
— Простите, но великан, который рождён среди гномов? — Ренетта скептически скрестила руки.
— Такова легенда, — страж лишь пожал плечами.
— Хм, Гордот, — она резво повернулась к нему, — а ты что-нибудь про это знаешь?
— Легенды на то и легенды, что смешивают правду и вымысел, — его голос излучал силу и спокойствие, — я слышал такие же истории.
— А почему город заброшен?
— В нём традиционно находился королевский трон, и последним на нём сидел Ольден-Гхард. После него мы ушли на восток, ближе к ущелью. И основали новую столицу — Даргон, туда мы и едем, — страж облегчённо выдохнул.
— А почему нельзя было остаться? — Йольм грустно захлюпал.
— Видите те чёрные здания по краям города? — Гном указал на грузные некрасивые развалины, похожие скорее на примитивные амбары, с коими я их и спутал. — Там производилось оружие для войны. И не только оружие. Ещё яды и пыточные инструменты. А вот там, — он махнул в сторону выступа, находящегося ниже уровня города, — внутри скалы проводили эксперименты. На живых. Трупы сжигали там же.
— Какой кошмар, — Йольм закрыл лицо руками.
Ренетта сплюнула. А я ещё раз оглядел Мардрог. Остатки былого величия, когда-то он, несомненно, блистал, об этом говорили фрагменты тёмного гранита, но сейчас он то ли покрылся пылью, то ли просто износился и выглядел блёкло, неухоженно. Похожие ощущения у меня были, когда мы с Лином проезжали Олотт, только сейчас они были кратно умноженными. Вероятно, из-за ощущения чьего-то наследия. В любом случае, история гномов вдруг обрела для меня физическое воплощение и предстала во всей красе.
На нашем пути встречались и другие поселения, вроде небольших деревень, иногда даже маленьких городов. Быт местных я рассмотреть не успел, но сильного от нашего он не отличался: тоже занимались домашними делами, каким-то хозяйством, спускались в шахты, один раз я даже увидел подъём наверх, на поверхность горы. Разве что скота у них нигде не было. Страж сказал, что сельское хозяйство ведут более северные деревни, расположенные скорее у подножья гор, но и те немногочисленны, поэтому продукты по большей части завозили извне. Местные же дары природы использовали скорее про запас. Двигались мы быстрее, чем если бы ехали на лошадях, но даже несмотря на это дорога затянулась. Чем ближе к столице королевства, тем более осовремененными выглядели станции, которые мы проезжали, да и гномов становилось побольше. Я несколько раз то надолго засыпал, то просыпался, даже успел неоднократно основательно проголодаться. Мои попутчики тоже основательно подустали сидеть без дела и иногда пели песни по очереди. Ни одну из них я не знал и с чистой совестью игнорировал.
На подъезде к Даргону меня растолкал уже Йольм. Я мысленно радовался, дорога с фоновыми разговорами меня порядком утомила. Конечности неприятно ныли — всё-таки я уже был не так молод. Дорога проходила по окраине города, станция находилась уже где-то в его середине. Новая столица сильно отличалась от старой. Самое броское — организация. Если Мардрог выглядел как бастион в куполе на отстранённом острове посреди пустоты и окружённый горой. Даргон же являл собой разветвлённую сеть массивных тоннелей. Низ был соединён с верхом цельными образованиями пород, в них же были встроены дома, объединённые каменными лестницами, поперечные пересечения скал формировали уровни, этажи. На каждом из них были чистые улочки, кипела жизнь. Здания, колонны, дороги — всё излучало монументальность, иначе внутри скалы без риска обрушения было невозможно. Везде было прекрасное освещение за счёт сети кристаллов, факелов и отверстий, ведущих на поверхность. Кое-где виднелись горные потоки, формировавшие водопады, пруды, небольшие реки. Повсюду рос очень необычный мох — Шнерд его знает, как он появился без прямых солнечных лучей, но выглядел красиво, кое-где даже росли мелкие цветочки. Ожидаемо, город встретил нас шумом и грохотом. Прямо под нами были разветвления из других рельс, которые уходили в сторону или вниз, к шахтам. Вместо запаха затхлости вокруг витала прохладная свежесть, к слову, она сопровождала нас почти на всём пути за исключением совсем уж необитаемых мест.