— В принятии, пожалуй. Ты не разрешаешь себе ошибаться, другим, как следствие, тоже.
— Не обессудь, но не многовато ли философии? С воздухом как-то без этого обошлись.
— Я ж наставник всё-таки, должен объяснить тебе причину и следствие, — он тепло улыбнулся, — сила воздуха исходит из принятия хаоса мира, поэтому слепое, уж извини, следование указаниям Лина и эффективно. Он на данный момент твой единственный проводник к такой магии, ты это осознаёшь и, хоть и можешь быть с ним не согласен, повторяешь ровно то, что он говорит. Думаю, ветер дался тебе после понимания принципа: «Делай, что требуется — и будет, что будет». В моём случае, уж извини, придётся сразу показать инициативу. А инициатива идёт бок-о-бок с собственными ошибками. Вернее, с ошибками, которые исходят исключительно из собственных решений.
— Лучше сделать сразу правильно. Или мне что, игнорировать весь накопленный опыт магов воды? — Я злился.
— В данном случае, первый правильный шаг — это сделать на своё усмотрение. Давай ближе к делу. Расслабься и прислушайся, чего тебе хочется?
Я даже закрыл глаза для лучшего эффекта. Чего хотелось?… Руки уже давно чесались, просили нормальной физической нагрузки — ремесло вынуждало. А в текущем режиме к наковальне меня никто не пускал, приходилось перекантовываться отжиманиями в свободное время, чтобы мышцы не ныли по привычным движениям. Я размахнулся и сделал пару больших оборотов руками, при этом ладони сжал в кулаки, чтобы поднапрячься и не шарашить совсем уж расхлябанно. В лицо тут же попало несколько капель. Да, метод оказался действенным — вода с места сдвинулась, разве что разлетелась во все стороны. Эфай выглядел довольным.
— Вот, пошло дело. О чём ты подумал?
— О том, что руки чешутся. Сто лет молот не держал.
Наставник задумался.
— А расскажи-ка мне про свою жизнь до того, как стал Хранителем.
— Ты каждого так выспрашиваешь? Некоторые вещи бывают личными, к слову.
— Выспрашиваю по ситуации. Личного мне не надо, рассказывай, что хочешь. Я переспрошу, если понадобится.
Я замялся, но потом вспомнил свою сельскую школу. Это, конечно, не академия какая-нибудь, но читать-писать там нас всё-таки учили. Как-никак, рядом находился орден магов, совсем уж безграмотными нам исторически было нельзя, да и для торговли с приезжими считать надо было уметь. Так вот, в школе у нас была похожая практика: вставай при других детях и рассказывай о себе, примерно так я себя сейчас и чувствовал, только спустя тридцать с лишним лет. Начал я издалека: мать умерла, отца не помню, воспитывала бабушка с тёмным прошлым и Хокке, который наёмный колдун, как оказалось. Детство помню плохо, говорят, был нюней и хлюпиком, воспитывали оттого в строгости, но справедливости. Я протестовал. Потом появился характер, упёртый, как у барана, по словам «семьи». Обучался с трудом, постоянно спорил с Хокке, как лучше делать работу. К наковальне поставили меня рано. Сначала как мальчика на побегушках, уже потом как подмастерье. Первые заказы я делал лет в четырнадцать-пятнадцать, небольшие, но с душой, свои. Со старшим продолжал спорить — я всегда считал, что сам знаю, как правильнее и лучше. Да, прислушивался к нему, когда считал нужным, но делать продолжал по-своему. Я долго рассказывал о конкретных примерах, над которыми мы с Хокке спорили: об эликсирах, о высоте удара, о материалах, о наклоне молота и прочем. Сейчас же моё отношение к этим конфликтам поменялось. Когда я стал Хранителем и вышел за пределы привычной жизни, понял, что жил в вакууме, в отличие от Хокке, который внешний мир, как выяснилось, нормально так повидал. А вот я в этой реальности был чужим и не ориентировался, и дело не только в географии или новой роли, дело ещё и в восприятии, в новых ситуациях и характерах, которые раньше мне не встречались. Постепенно осваиваюсь, конечно, но чувство зависимости от других не проходит. В одиночку я по-прежнему беззащитен.
— Вот такая своеобразная исповедь. — Я закончил. Вышло даже удивительно душевно. Эфай кивнул.
— Мне кажется, сейчас тебе нужен немного другой учитель, не я. Но не расслабляйся, это ненадолго. Дай-ка пару минут.
Тифон, было, вышел из залы, но за секунду «до» остановился, сделал оборот головой и ногой, и вся разлитая вода собралась в единый шар и вылетела вслед за ним. Внутри себя я подметил, что повороты головы выглядят как интересный элемент заклинания. Всё-таки тифоны очень крутые. Вернулся он уже не один, а вместе с Голхом. Тот был одет по-прежнему парадно и, видимо, прибит к нам гвоздями королём на весь визит. С собой они несли детские секиры. Детские, поскольку деревянные и неострые.