— Я снова тут, Марвин. Ближайшие тренировки проведёт Голх, он в прошлом был кузнецом, уверен, вы подружитесь. — И тут же вышел.
Гном выглядел на моём фоне, мягко говоря, слабовато. Чуть меньше чем в два раза ниже меня, в возрасте, полноватый. Хотя, должен признать, держался он крепко, впрочем, как и любой «боевой» гном. Он, не мешкая, бросил мне две секиры и крикнул: «Защищайся». Я, было, рассмеялся, но, едва руки удобно взяли оружие, Голх уже побежал на меня и двумя мощными ударами сбоку чуть выше моих колен сбил меня на пол. Крик вырвался машинально.
— Медленно. Давай ещё разок. Только теперь подставь секиру у ноги.
Я еле встал и сделал, как он сказал. Своим ударом он снова сбил меня с ног. Оружие сломалось в щепки, моя рука не выстояла, а за ней посыпалось и всё тело. До ног удар не долетел, благо, гном меня пощадил в этот раз.
— Что за акт одностороннего избиения⁈
— Смотрю, как держишь удар, малец. Мне сказали, ты кузнец, а значит, кое-что должен уметь. Присмотрись ко мне — я бью по тебе, как молотом по наковальне.
— Молот так-то тяжелее, чем эти… игрушки.
— Это детали. Молот, как и эти деревяшки, — это продолжение твоих рук. Рубил бы я сверху — разрезал бы тебя на две части. Желаешь проверить?
— Нет, если возможно. — Ноги болели нещадно.
— Договорились, — он окинул взглядом камень, оставшийся после Лина, — подойди к камню. — Я послушался, а он достал из-за пазухи потрёпанный молот и передал мне. — Тысяча ударов на каждую руку.
— Это почти два часа!
— Знаю. Не мешкай.
Пока я выполнял это упражнение, несколько раз успел себе поклясться, что больше никогда не буду сетовать на судьбу. Особенно на то, что у меня чешутся руки. Да, тысяча ударов на каждую руку — не самая высокая нагрузка, я бил по наковальне сотни раз и работал на ней часами. Но сейчас было именно скучно. Присутствовали только удары, и больше ничего. Обычно я присматривался к изделию, проверял его, делал что-то ещё, отходил, приходил, а сейчас — только бил. Хокке в своё время тоже проводил такое упражнение, только почти сразу меня поправлял или останавливал, целью было — отточить технику и выносливость. Сейчас замысел мне был неясен. На восьмисотых ударах мне всё так осточертело, что я осмелился отойти от заученных поставленных наклонов и начал делать так, чтобы было, в первую очередь, удобно и безболезненно. Сейчас мне не нужно было думать ни о чём, кроме постоянного битья в одну точку, так почему бы не отбросить остальные условности. Со второй рукой этот переход произошёл намного быстрее. Когда я закончил, Голх вручил мне второй молот и сказал бить поочерёдно опять тысячу раз, но теперь суммарно. Вытянул я это с большим трудом, едва не порвав связки. Зато мой новый мучитель одобрительно кивнул. Меж тем, прошло около двух с половиной часов. Благо, в перерывах мне давали выпить пару глотков воды. Последним упражнением было проделать те же самые тысячу ударов, но уже секирами. По привычке я бил с такой же мощью, будто у меня было по молоту в каждой руке, отчего сначала удары отдавали в руки с особой болью, но я, откровенно говоря, уже так устал и не хотел перестраивать привычный ритм, что просто напряг мышцы посильнее и продолжил в том же духе. В конце упражнения Голх опять одобрительно кивнул.
— Я тренируюсь так дважды в день: утром и вечером. После перерыва продолжишь.
Во второй половине дня из меня выжали последние соки. Никто из других Хранителей не выглядел так плохо, как я. Даже Йольм, которого воротило от одного вида еды. Его не тошнило, только когда он закрывал глаза и сворачивался в комок. Вечерняя тренировка оказалась ещё более изнуряющей: теперь я отрабатывал боковые удары, которыми Голх «поприветствовал» меня в самом начале. Руки больше не чесались, зато в голове стоял немой вопрос: а когда, собственно, начнётся магия воды… Гном пока был против, но взамен пообещал сводить меня в гильдию кузнецов, по совместительству, крупнейшую кузню в горах. Единственное условие: я должен был сбить его с ног, при этом сломав защиту в виде деревянной секиры. Было любопытно, тем более что Голх был моим единственным пропуском внутрь, ну, либо нагло просить напрямую короля, что вряд ли получится. Бить сразу не хотелось, чувствовал, что не был готов. Я изводил себя уже не столько по приказу, сколько из азарта. Когда заканчивался счёт, я продолжал уже на время. Это были снова часы работы. Да, именно работы. Не просто тренировки. Я воспринимал то, что делал, как новую обязательную частью своего нового ремесла — Хранителя. Делались небольшие перерывы, чтобы попить воды, потянуться или передохнуть. За несколько минут до конца я всё же решил опробовать свои способности — так сказать, на силе привычки. Голх терпеливо выставил секиры по обе стороны от своих ног и разрешил мне чередовать удары. Удар должен был быть строго одной рукой и строго деревянным оружием. Палкой, если точнее. Мои шансы и без того были низкими, а уж сейчас совсем упали. В залу в какой-то момент заполз Йольм. Дверь ему помог открыть Эфай. Гордый пикси сказал, что сам дойдёт до меня и никакая помощь ему не нужна, но про дверь в этом заявлении не было ни слова, так что тифон вызвался в сопровождающие.