Что это было? — Поначалу я принял их за сгустки серой дорожной пыли, пока не понял, что она заменяла им кожу и была тоньше паутины. В их глазах и ртах кишела чёрная бездна — подозреваю, что они кричали, но едва сохранившиеся связки выдавали только редкие изнурительные стоны. Их пальцы и тела держались зажато и голодно, словно они готовились прыгнуть и разорвать нас в мясо. Они даже не смотрели, нет, поглощали нас взглядами. Орк был прав — то были не мертвецы и не души, а именно проклятые, одна оболочка, движимая то ли несправедливой скорбной смертью, то ли карой за зверские деяния. Они были похожи на сгустки уныния, водоворотом, уносящим в зыбучий песок. Их безразличие и малоподвижность ужасали и вселяли первобытный паралич. Ни у одного существа или даже предмета мне не приходилось наблюдать такого — они были натурально истлевшими и развеянными в прах трупами, которых нечто необъяснимое заставляло идти к цели, делая это совершенно неестесственно. Их кони были той же природы — обездоленные и отчаянные. Судя по всему, их души проклятие тоже заодно заточило и обрекло на миллении скитаний в этой степи, остался только голос — столь же пронзительный, сколь переполненный болью. Мне показалось, будто в их глазницах зажглась искорка, но то отказалось секундным помутнением. Я посмотрел на Лина — он вновь что-то нашёптывал, в этот раз значительно дольше и, судя по нашему положению, куда безуспешнее. Привидения успели рассвирепеть из-за отобранной добычи, да и почти сутки без отдыха не добавляли нам энергии. Меж тем передние копыта проклятых уже доставали хвостов наших лошадей. Мы с орком приблизились друг к другу максимально близко в ожидании неизбежного. Тело по-прежнему изнывало от холода и усталости, оцепенение и животный испуг стали частями меня и сконцентрировались в каждом дюйме в готовности обороняться. Те-кто-раньше-были-людьми хотели выровняться с нами, и уже потом напасть всей грудой. Вокруг них всё яснее вырисовывался ореол потустороннего мира, именно он пах тлением, именно он источал скорбь и безвозвратно поглощал всё иное. Я слышал их утробные хрипы, смешивающиеся с шипением. Наконец, мы поравнялись с одним из них. Это было свидание с опущенным падшим созданием с глазу на глаз. Танец жизни и её оттенка. Я сжал клинок что было сил и замахнулся им без особой надежды на спасение, целясь в то, что было шеей, как вдруг из оружия вырвался поток силы и обратил проклятого в прах. Не в состоянии удерживаться, я отлетел в противоположную сторону и сбил Лина с лошади, мы отлетели метров на семь и чудом не угодили в один из валунов. В ушах звенело, руки были напряжены и держались за клинок как за последнюю надежду. Все всадники испепелились. Наши лошади хоть и столкнулись, но смогли удержаться от падения. Лин схватил меня под плечи, тело заныло, орк подпирал меня и помогал усаживаться на коня. Нужно было срочно сматываться, времени на лишние мысли совсем не оставалось. Мы не оборачивались и не осматривали землю, просто понеслись, сжигая последние силы. Хоть за нами больше не охотились, и не было даже намёка на возвращение призраков, мы всё равно гнали до самого рассвета, пока солнечная полоска не покрывала нас целиком. Измотанные ночью кошмара, мы свалились у ближайшего валуна и уснули, так и не придя в чувства.