Замок стонал и выл от боли. Ни у кого уже не оставалось сил рассматривать уничтоженные окрестности или вспоминать о пережитом ужасе: само воспроизведение этих событий слепило глаза и вызывало рвоту. Меньше всех пострадали обычные жители и воины, спрятавшиеся в замке, магам ордена повезло значительно меньше. Объём увечий напрямую зависел от степени мастерства — самые юные колдуны лежали, едва приходя в сознание, чтобы протошнить, а дальше снова впадали в бессвязную горячку. Кое-где у них проступали волдыри, дыхание было сбито, иногда из носа хлестала кровь. Маги посильнее ходили с полопавшимися сосудами и слабым головокружением. То ли гордость, то ли честь, не давали им лечь среди совсем уж ослабших собратьев, а потому они помогали лекарям, чем могли. Практически не пострадали единицы: Колеодо, Дшер, Дил и ещё пара-тройка сильнейших. Все ходили группой и пытались навести порядок в образовавшемся хаосе. Последние силы ушли на новый защитный купол, который едва защищал от испарины окружающей земли и даже пропускал обжигающий ветер. Теперь же они помогали затаскивать раненых внутрь замка, раскладывали их, но ресурсов едва хватало. Войско Герцога благосклонно оставило одного из своих лекарей в замке. Хотя благосклонность — это слишком высокопарное слово для данной ситуации. Несмотря на относительно недавние изменения в политике рас, далеко не все были готовы принимать друг друга на равных, а потому старые предрассудки ещё имели ощутимый вес. Иными словами, одного из лучших лекарей объединённых земель не взяли с собой, вероятно, из-за банальной нетерпимости. И сейчас это сыграло ордену на руку.
— Вы знаете, что это? — Колеодо и другие сильнейшие обступили врачевателя.
— Раньше мне не приходилось такого видеть, — тот задумчиво прижал руку к подбородку, — по крайней мере, не настолько сильно.
— Что вы имеете ввиду? — старец Дшер вглядывался в ответчика через толстые стёкла очков.
— Похожие симптомы, но куда более слабые, наблюдаются у детей, обучающихся магии, когда они ещё не умеют ей управлять. Мне часто приходилось наблюдать это в родных местах, пока меня не взяли в объединённую армию. Множество детей с мелкими кровотечениями, лёгкой тошнотой, небольшими бубонами и синюшной кожей. Полагаю, и с вами такое случалось по юности.
— Я всегда отделывался простыми синяками, — один из магов обречённо усмехнулся, — но все находящиеся здесь обучены хотя бы одному элементу и проходят регулярные тренировки. Воздействие сторонней стихии не является для них неожиданностью.
— Я ни разу не получал травм при обучении, — Дил обеспокоенно вскинул плечами, — вы уверены, что дело в непереносимости элементов?
— Полагаю, да, — лекарь тяжело облокотился на стену, — то, что мы сейчас видели, никак не похоже на один элемент. Что же до вас, — он взглянул в сторону Дила, — думаю, дело в хорошей наследственности или врождённом даре, тогда ребёнку несколько проще в обучении.
Дил молча кивнул.
— Вам приходилось видеть подобное раньше? — Дшер дрожал то ли от усталости, то ли от страха.
— Нет, мой век пока не столь долог.
— Мне доводилось увидеть малую долю силы одного из Великих, — Дил сглотнул, — в действии. Это точно была не она.
— Сила Великих не способна расщепляться и имеет свою, особую, форму. Характер нашего бедствия свойственен скорее Элементалам или Хранителям, — Колеодо рассуждал, ходя кругами, — вторые… ещё не окрепли, я чувствую это по потокам элементов, первые — пока ушли в тень вместе с Великими. Хотя кто знает.
— Увечья в любом случае излечимы. Поскольку они получены не напрямую, а из-за контакта купола с… внешним воздействием. В противном случае их было бы не спасти.
В зале воцарилась тишина. Постепенно приходило осознание неизбежного: там, в степи, никто не выжил. В отдалении от замка земля образовала холм по краям защитного купола, возможности осматривать округу леса теперь совсем не было, а выезжать на разведку никто не решался. Прослушать воздушные потоки, чтобы проверить, есть ли выжившие, не представлялось возможным — везде был только беспорядочный шум. Колеодо и Дил переглянулись. Один смотрел вопрошающе, другой — виновато.
— Все должны встать по краям купола и слушать воздух, — заключил глава, — до тех пор, пока не увидим выживших, или пока не убедимся, что их вовсе нет.
Маги кивнули и разбежались к границам нового купола. У каждого было достаточно времени поговорить с самим с собой. Ни одна из мыслей не была утешительной. Ни один из сказов, легенд или слухов, приходивших на ум, не успокаивали сознание. Раньше весь орден лишь усмехался, что расположен в каком-то Им забытым захолустье на границе мира. Сейчас это уже не казалось шуткой.