— Я миссис. Но можешь называть меня Лили. — Она сглотнула и приблизилась к незнакомке. — Как ты тут оказалась?
— Я… не помню…
— А что последнее помнишь?
Девушка замолчала, что было ожидаемо. Люди столь юного возраста скорее всего попадают сюда не по своей вине. Хотя, кто знает, какие грехи она совершила.
— Не переживай, я помогу тебе. Иди сюда, ты, наверное, давно тут ходишь.
Та кивнула, у глаза заблестела слеза.
— И проголодалась, небось. Бедное создание, у меня есть бутерброды, хочешь? — Лили достала еду и протянула незнакомке, та подошла ближе и с благодарностью приняла её.
— Спасибо… И извините, я совсем не знаю, что делать. — Она стыдливо заплакала.
— Присядь, тебе нужно отдохнуть, — Лили указала на место рядом с собой и прислонилась к стволу дерева. — Это чаща леса, здесь часто теряются, но не переживай, я живу в деревушке неподалёку. Ты поешь, и я сразу тебя отведу.
Та промямлила в ответ что-то невнятное, жадно кусая еду, видимо, она и правда долго скиталась по этому месту. Где-то в глубине души Лили было её жаль, но если она в чём-то и была согласна с матерью, то в одном: ничто не случается с нами просто так. Если эта встреча произошла, значит, так надо. Судьбе известно намного больше нашего, и она не принимает поспешных решений. Думая об этом, девушка вновь напрягла своё нутро: время поджимало, нужно было ускоряться. Она ещё раз посмотрела на незнакомку, которая уже клевала носом и едва могла держать глаза открытыми. Яд подействовал быстро, теперь была очередь Лили. Она выхватила шпагу и скользящим движением разрезала горло молодой особы. Удобнее было бы использовать небольшой клинок, но она с детства привыкла именно к этому оружию, изготовленному по особому заказу специально для неё. К тому же простой клинок бы ей не помог. Из артерии убитой обильно потекла чёрная жидкость и Лили тут же присосалась к ней, со звериной жаждой поглощая каждую каплю. Вкус у субстанции был скверным: как будто обычную кровь смешали с одновременно с мёдом и солью и дали настояться неделю. Отсчитав десять глотков, девушка отбросила тело и попыталась подняться, опираясь на ствол дерева. Все её органы чувств в разы обострились: теперь она видела потоки, будто прямо по лесу проходило северное сияние, Лили когда-то так мечтала его увидеть. Волшебное движение всех цветов радуги, переливающееся, будто перламутровая раковина, просто восхищал. Она видела, как эта сила движется из земли и наполняет все растения вокруг, как маленькие светлячки излучают свет жизни, как листва и цветы испускают невероятные ароматы, которые тоже обрели физическую форму. Мало того что она видела, она ещё и чувствовала как никогда прежду: каждый цвет, каждый предмет истончал свой невероятный аромат. Казалось, даже воздух был съедобным. Лили вытащила язык и поводила им влево-вправо, ей удалось лизнуть зелёный цвет, он был похож на чай с привкусом яблока и корицы, или нет… вкус изменился на ежевичный, она не успевала им насытиться. Всё её тело покрылось мурашками, она не просто чувствовала этот мир, она сливалась с ним. Лили никогда не чувствовала себя настолько живой.
Постепенно изобилие новых ощущений стало её покидать: сила впиталась и теперь нужно было научиться контролю. Зато вернулось чутьё: та неведомая сила, которая следила за девушкой с момента вторжения сюда, была совсем близко. Лили чувствовала, как нечто поднимается из недр мира, её обуздало странное желание: там, откуда оно шло, было ещё большее могущество, чем она сейчас обрела, и она его хотела, жаждала, упивалась. Как бешеный зверь, она хотела прогрызть ту невидимую плёнку, что отделяла её от этой власти. Девушка поднялась, тело прорезала адская боль, будто внутри неё растекались камни. Тяжёлыми шагами она дошла до середины маленький лужайки и заняла боевую стойку. Взяв за рукоять шпагу, она вдруг прочувствовала каждую выбитую на ней руну. Древний языка скользнул по ней не простыми переводами и интерпретациями, как до этого, а внутренним пониманием, проведением, если угодно. Каждая руна возымела материальный смысл, она проживала их.
— Кто ты, смертная?
Вмиг мир погас. Вся живность спряталась, листва перестала шуршать — они не исчезли, нет, просто затихли то ли в ужасе, то ли в благоговении. За них из темноты говорил кто-то один. Лили не могла его разглядеть, она лишь ощущала невообразимую мощь. Настоящую, истинную силу. И она хотела её поглотить.
— Отвечай!
Голос раздался раскатом грома. Пока он мог приказывать, но она понимала, что это временно. Он звучал отовсюду одновременно и раздавался звонким эхом, как будто говорили сразу несколько существ.