— Йильадд и Врахъ. (Убить ведьму.)
Она произнесла эту фразу остатками голоса. Настоящий лидер держится до последнего. Девушка уже едва видела высыхающими глазными яблоками, как её многорукое творение взмахом десятка мечей в щепки разрубает те мощи, что когда-то были Эллой Рима-Ланей. Она застыла почти как мумия, но не сменила стойки. Заклятье нужно было поддерживать, ещё не все мёртвые полегли, а смерч по-прежнему бушевал. Пока её сердце бьётся, она не сдвинется с этого места во веки веков.
— Да шнерда с два я отправлю своего внука к этим иродам!
Женщина почти в слезах стояла в дверях кухни и, почти срываясь, кричала на гостя. Её переполняли боль и обида, видимо, с годами сердце Эллы раздобрело или помудрело. В любом случае, сейчас она не собиралась его затыкать.
— Мальчику нужно учиться, обретать связи. Времени остаётся не так много, а других наследников твоя дочь не родила. Из него должен получиться достойный преемник.
— Я уже потеряла отца, брата и дочь. Когда Лили уезжала, говорили то же самое: что мой брат был не готов, что перед испытанием нужно научиться азам магии и прочая ерунда. И к чему это привело? — Правильно, к очередной смерти. Мало вам того, что я годами не видела собственного ребёнка.
— Но, мадам…
— Никаких «но», Хокке. Марвин останется со мной, и обучать я его буду сама. Заявляю тебе это как нынешняя глава внеграничой линии Рима-Ланей. Проклятые на этой земле сейчас подчиняются только мне, а это придаёт моим словам вес. Уж поверь.
— Чтож… я напишу, что вы отказали. Посмотрим, что ответит его отец, а до тех пор задержусь с вами. — Мужчина повернулся к столу. — Насколько знаю, вы почти не жили за пределами леса. В отличие от ваших родителей и дочери.
— Мы были поздними детьми. Смерть брата подорвала и без того плохое здоровье отца. У меня не было времени на раздумья, и пришлось пройти испытание ещё дитём. Понятно, что после этого я уезжала только для замужества и рождения детей, и вернулась почти сразу как поняла последствия.
— Вы о бездетности?
Элла бросила суровый взгляд.
— Простите, я же маг, интересуюсь заклятиями.
— Да, о ней. — Женщина вздохнула и посмотрела на улицу. За окном беззаботно трепетались осенние листья. — Заклятье нашего предка похоже на сделку. Неупокоенные души этих земель подчиняются нам по праву крови. Либо же нашим родственникам в зависимости от близости. Например, после меня на роль их предводителя мог бы претендовать мой сводный брат или сестра, если они существуют.
— А ваша мать?
— Да, тоже. Но это всё только после того, как их кровь пройдёт испытание — дочь, сын, внук, внучка и прочее. Это первое условие: проваливаешься — умираешь. — Она сделала тяжёлую для себя паузу. — Второе условие: линия силы не должна прерываться. Всегда должен быть наследник, прошедший испытание и готовый сменить предшественника.
— А иначе?
— Иначе заклятье крови прерывается и для его нейтрализации требуется жертва следующего по старшинству прямого представителя рода, в противном случае — проклятье, не спрашивай — не знаю. Предок предпочёл об этом не говорить. Вдобавок мертвяки вновь становятся неуправляемы, едва заметны в виде теней и потому бесполезны. Наконец, третье условие, про которое я узнала из горького опыта. Если ты обрёл эту силу, все твои дети, кроме первого, обречены на смерть до совершеннолетия. Рано или поздно. Так было с моим братом, который родился на пару минут позже меня. У него были все шансы справиться, кроме судьбы. Странно, что раньше про эту особенность не упоминали.
Элла заметила за окном фигуру белокурого мальчишки, который резвился на траве с местным псом. Через пару лет волосы потемнеют, мальчик вырастет, а она так и будет смотреть на него как на последний оплот тепла в жизни. Как на последнее напоминание о Лили.
Как же я могла об этом забыть…
Стало необычно тепло, как будто плывёшь в молоке и постепенно растворяешься. Так вот, как чувствуется смерть.
Ренетта отвлекла на себя внимание Эллы и выиграла нам время. Из-за повреждений стены были пробиты насквозь с двух сторон. Проклятые хлынули через них внутрь крепости, спускаться вниз мы не могли, пришлось добираться до ближайшей смотровой башни. Она была сильно ниже той, в которой мы жили, зато стояла в разы надёжнее, мы поднялись наверх, к нескольким катапультам. Меж них носились несколько воинов, с этой стороны берега атак ждали меньше всего, потому башня относительно пустовала и не привлекала внимания. Люк плотно заложили сверху ядрами, Гордот стоял на посту вместе с Сирином и Йольмом, второй, благо, уже оклемался. Лин же сидел рядом со мной и Нуи. Несмотря на ожоги, она быстро восстанавливалась и даже стала вот-вот шевелить веками. Меня же Лин бегло ощупал и сказал, что ушиб пришёлся на солнечное сплетение и какие-то другие чувствительные ткани, так что совсем скоро мне уже было лучше и я присоединился к Гордоту и остальным.