Из-за крон он уже слышал тяжёлые звуки пушек, лошадей и отдалённые разговоры. Его сковывал страх за собственную жизнь и осознание того ужаса, что предстоит испытать его семье, его младшей сестрёнке, которая теперь останется совсем одна. По щеке потекла солёная слеза. Он всё понимал, но было слишком поздно.
— Йервик! Йервик! — Его окликнул Рорн, правая рука и преданный друг. — Пришли новости с гор!
Йервик вытер мокрую полосу с лица и повернулся к товарищу.
— Ольден-Гхард покончил с собой. Перерезал глотку. Подкрепления не будет, все уходят глубже в шахты.
— Они успеют? — Молодой командир серьёзно посмотрел на Рорна.
— Там много женщин, стариков, детей и раненых. Даже если они побегут, к полуночи армия их догонит.
Йервик коротко кивнул. Другого он и не ожидал.
— Собирай всех, кто остался.
Солнце уже приближалось к горизонту, все понимали, что это, возможно, были последние лучи, которые они видят в своей жизни. Гномы цепенели от ужаса, кто-то просто не мог осознать скорой кончины, кто-то уже прощался с жизнью. Его отряд был одним из самых отважных, воины были преданы Йервику, который платил им той же монетой. Многих он подобрал из абсолютного небытия и всему научил, кому-то помог с деньгами, когда совсем было худо. Теперь же он сам хотел попросить их о помощи. А если точнее, о жертве. Командир встал перед ними и оглядел каждого, смотря в душу, без колебаний и со сдержанным спокойствием. Внутри себя он уже сделал выбор.
— Друзья, — он начал громко, перешёптывания тут же стихли, — в ближайшее время мы с вами встретим смерть, которую заслужили. — Мрачные лица гномов стали ещё печальнее. — За нашими головами идёт армия, подобная нам в былые времена, и она достанет каждого. Не из жажды власти, нет. Они убьют нас, чтобы защитить себя. Когда-то и мы в вами шли за этой идеей, но забылись и от защиты перешли к нападению ради власти. — Он сглотнул, на глазах снова наворачивались слёзы. — Так давайте же дадим себе последний шанс и вернёмся к истокам: защитим наш народ! — По толпам воинов пробежал тяжёлый проблеск боли и надежды в глазах. — Защитим тех, кто не творил этих зверств. Тех, кто ещё может спастись. Тех, ради кого мы изначально шли драться! Каждое мгновение нашей обороны позволит им уйти дальше и спастись. Каждая наша жертва будет оправдана, ведь каждый из нас стоит десятков невинных душ! Так давайте же, — он поднял кулак над головой, не для красивой картинки, а чтобы сдержать разрывающийся внутри кошмар и сжать весь гнев, боль и отчаяние в своей руке, — защитим наших любимых и дадим им путь в будущее!
Вначале некоторые гномы хотели сбежать с приходом первых сумерек, теперь же они просто не могли сдвинуться с места. Не потому что не хотели, просто физически и нравственно не могли. Для них это стало догматическим табу, ведь у каждого было, кого защищать. Вероятно, какие-нибудь крысы бы и сбежали, но не они. Воины верили своему лидеру и шли за ним раньше, пойдут и сейчас. Да, эта слепая вера привела их к точке невозврата, но прошлого не изменить, а вот настоящее творилось сейчас их собственными руками.
Гномы практически не владели магией, но мастерски владели ручным трудом и разбирались в горных породах и их смесях, а долгие годы, проведённые в рытье новых тоннелей, научили их пользоваться порохом. Используя последние из возможных припасов, они заложили ловушки по самому краю Предгорья. Вдоль этой полосы стояли несколько лучников с заготовленными стрелами, готовые поджечь землю в любой момент. Дождей не было уже давно, деревья и земля подсохли — даже маленький огонёк мог спровоцировать пожарище. Они выжидали. Пение птиц сменилось глухой тишиной — животные всегда знали, когда нужно скрыться, лязг оружия поутих, и мир как будто застыл. Не дул ветер, не шелестела листва, даже облака не двигались — это была та самая пауза для последнего вдоха перед преисподней наяву. Молодые гномы сидели в кронах деревьев, сгорбившись в неудобных позах, и ждали. Они тряслись от изнемождения и страха, но не могли отступать. Они высматривали в полутьме любые признаки движения, но тщетно, ожидание пожирало их изнутри и истощало ещё сильнее.