— Ренетта бы точно не забыла, — Гордот тяжело посмотрел на спящую девушку, — я не знаю, кто сейчас тут живёт. Но такими доспехами пользовалась только армия Герцога. И если с момента его гибели ничего не изменилось, это либо реликвии, либо последователи. Я склоняюсь ко второму.
— Хозяин таверны сказал, что тот щит ему подарил владыка земли. Выходит, он за одно с Герцогом. — Лин задумчиво ходил из стороны в сторону. — Да, нехорошо. И границ его владений мы тоже не знаем.
— Думаю, южнее уже по-другому, — Гордот по-прежнему стоял со стеклянным взглядом, — война затронула только ближайших к горам фей.
— Это всё равно риски. Марвин, говоришь, в крепости тоже такое было?
— Да, только посвежее.
— Значит, привезли недавно. — Лин задумчиво посмотрел по сторонам, а потом быстро пошёл к своей лошади. — По коням! Снимаемся сейчас же!
— Может, кто-то объяснит мне, какого Шнерда мы снова куда-то торопимся? — Сирин с недовольством подбирал вещи с земли.
— Не спорь, малыш. — Эфай помогал Нуи забраться на лошадь. — По дороге спросишь.
— Нет уж, извольте! Я не могу доверять тем, кто держит меня в неведении! — Парень возмущался, но от других не отставал.
— Если хозяин этой земли — последователь Герцога, у него должны были быть агенты в крепости. — Лин холодно смотрел вдаль, пытаясь что-то уловить. — Сразу они нас не взяли из-за своей малочисленности. Но передать весточку дальше вполне могли. Впереди развилка, где у них есть шанс нас перехватить.
— С чего ты взял, что они нас узнали? Но! — Гордот аккуратно поскакал, придерживая слугу Огня.
— Просто догадка. — Лин тяжело посмотрел на спящую девушку. — Я почувствовал запах Ренетты, когда мы были в крепости. Тогда я посчитал, что мне почудилось, но слова Марвина говорят об обратном. Кто-то из местных носил её метку, и это явно не друзья.
— Метку? Ты вообще о чём? — Сирин непонимающе спорил с наставником. Орк лишь снисходительно посмотрел на бунтаря.
— В Никаде Ренетта воспользовалась силой духа и поставила метку своего имени на Вальгарда и того… второго. Все, кто произносит её имя, получают такую метку.
Я вспомнил тот момент: она попросила не запоминать нашу внешность, а пользоваться кодовым словом «Игнис» и передавать его только доверенным людям. Выходит, это было колдовство. С учётом особенностей силы духов она сильно рисковала. В моих глазах она перестала выглядеть как совсем уж взбалмошная девица. Но опасности, которым она себя подвергала, до сих пор казались мне избыточными. Я посмотрел на Йольма: он подлетел к Ренетте и принялся гладить её ладони. Пикси не проронил и слезы. Пусть и не словами, но и в этот раз она нас поддержала. Дальше мы скакали быстро и молча. Приближался закат, значит, скоро в поля должны были выйти феи, которые тоже так себе союзники. Мы как раз достигли перекрёстка. Лин, не задумываясь, повернул налево, в сторону Предгорья. Когда солнце своей нижней границей достигло земли, мы остановились напоить лошадей, да и сами, что уж лукавить, припали к источнику. Когда я оттирал дорожную пыль с лица, ко мне подошёл Лин.
— Можешь сдуть вот тот листок с камня?
Я так удивился, что потерял любые органы восприятия. Мы пытались сбежать от погони, времени еле хватало, а он просил тренироваться? — Шнерд с ним. Я молча напряг пальцы и попытался в очередной раз сдуть треклятый лист, получалось паршиво. После где-то пятой попытки я оглянулся на орка, тот вовсе не смотрел в мою сторону, его глаза были закрыты. Потом он глубоко вздохнул и повернулся.
— Спасибо. Давай на коня.
Дальше он крупным шагом нагнал Гордота и Йольма и что-то им прошептал. Те молча кивнули и напихали себе в карманы землю. Дальше пикси приподнял небольшую горсть в воздух и стал аккуратно водить её из стороны в сторону. Гном выжидал по пять-десять секунд, потом резко бил одной своей рукой об другую, отчего на дороге позади нас на разном расстоянии возникали то ямы, то большие бугры. Эфай забрал Ренетту себе, чтобы Гордот мог беспрепятственно колдовать. На скаку ему это удавалось с большим трудом: Йольм плохо держал равновесие и периодически ронял землю, из-за чего приходилось использовать карманные запасы. Они скакали позади нас вместе с Лином, впереди был Эфай с Ренеттой и Нуи, а посередине парой мы с Сирином. Меня нагоняли воспоминания о первой ночи, когда мы пытались спастись от проклятых, тогда тоже была единственная цель — скакать вперёд и как можно быстрее. Солнце скрылось за горизонтом, и начались сумерки, встретившие нас холодом. Я повернулся на Лина, тот задумчиво смотрел по сторонам. Картина вокруг нас складывалась непростая: впереди не находилось ни одной известной нам деревни. Если быть точнее, едва ли нам вообще была известна хоть какая-то деревня в округе. От абсурда я даже сплюнул. Назад нам возвращаться было нельзя: на юге потенциальная засада, на западе крепость, а на востоке — вообще неизвестно что. Нашим единственным спасением было либо Предгорье, что далеко, либо какой-нибудь лес, где жили феи. Такой как раз маячил за тремя холмами где-то на уровне горизонта. Переговариваться на скаку было непросто, челюсть дрожала, а топот нескольких лошадей перебивал голос, но я всё же крикнул Лину: