Старейшины, хотя старыми я бы их не назвал, отвернулись и принялись перешёптываться. Свита, стоявшая за ними, с любопытством рассматривала наш маленький отряд и тоже мало-помалу сплетничали. Завидев необычное скопление, другие феи тоже к нам подтянулись. Впервые за долгое время мы раскрыли себя и были в центре внимания. Голоса становились громче, когда, наконец, один из главарей не скомандовал:
— Тихо!
Маленькие существа тут же умолкли.
— Совет принял решение, — он сделал форменную паузу, — мы не можем дать вам убежища, сожалеем.
Как ножом по груди. Я посмотрел на Лина — тот и бровью не повёл, а вот Эфай был, похоже, в ужасе.
— Но… почему?
— Есть древнее соглашение, по которому мы не можем заключать союзы без ведома феодала. Даже если мы проведём вас через лес, мы должны будем о вас сообщить. А жертвовать многовековым договором мы не готовы: наша обязанность защищать свой народ в любых условиях. Спасая вас, мы подвергнем риску себя. Но главная причина нашего отказа в том, — на этой фразе моложавый индюк выглядел особенно напыщенно, — что с вами гном. А мы не терпим в своих рядах потомков узурпаторов и предателей.
Гордот смотрел спокойно и не отвечал, хотя в его глазах промелькнула старческая жалость. Эфай попытался, было, что-то возразить, но Лин его остановил:
— Мы уважаем ваше мнение и немедленно удалимся. И всё же я хотел бы подтвердиться, что мы верно друг друга поняли, — сейчас он звучал не снисходительно-научно, а немного угрожающе, как мне показалось, хотя разница в интонациях была минимальной. — Вы отказываетесь предоставить убежище Хранителям, которые являются представителями высших сил, и слугам Элементалов, потому что испытываете неприязнь к расе одного из них?
— Верно. — Старейшина скорчил гримасу злорадства, что ему удалось воспользоваться своей мизерной властью, ни о какой «защите народа» речи уже не шло, он просто хотел поквитаться за старые обиды. Врезал бы. Лин же глазом не повёл.
— Вы не боитесь возмездия? Или кары?
Феи усмехнулись. Я же смутился, по позвоночнику пробежал мороз.
— Ваши Хранители пока юнцы, такие мрут как мухи, — они хотели развернуться и уйти, но в последний момент добавили, — раз вы так верите в высшие силы, попросите защиты у них.
— Стойте, погодите! — Издалека послышался тонкий крик. Под непонимающие взгляды соплеменников к нам выбежала маленькая фея, совсем крошечная. — Позвольте мне проводить их!
Старейшины посмотрели на неё с презрением, но потом переглянулись и смягчились.
— Полно. — Один из них махнул рукой. — Можешь не возвращаться, Рньифи. — И дальше уже не оборачивались.
Лин осторожно посмотрел на незнакомку, потом кивнул и посадил её к себе. Мы спешно сели на лошадей и погнали вперёд. На этот раз позади скакали Лин с Сирином, а Гордот с Лином — впереди. Они о чём-то незаметно переговорили, когда мы отъехали на достаточное расстояние от фей, и перегруппировались так, чтобы теперь на первой линии была моя лошадь. Не обращая внимания фею, Лин попросил меня повторять упражнение с пальцем до тех пор, пока поток ветра не сдует холку коня в обратную сторону.
— Меня зовут Лин, а это Марвин, Йольм, Эфай, Гордот, Нуи, Сирин и Ренетта, — орк обратился к фее.
— Да, я слышала, Хранители и их наставники, — она отвечала бойко, — я Рньифи, помогу вам с коротким путём.
— Ты бывала в Предгорье?
— Иногда, — она скосила глаза от стеснения, — из меня хороший проводник, и я знаю местность.
— Что ж, мы благодарны тебе, Рньифи, тогда веди нас.
Его лошадь оторвалась вперёд, а я сидел и снова гнул пальцы с переменным успехом. Меня поразило то, как легко мы доверились какой-то случайной спутнице, народ которой нас только что предал. Удивительно, в каких местах мне отзывалось моё старое мировоззрение. Ведь, если подумать, эти феи жили по тем же правилам, что и я: моя лачуга с краю — и ничего не знаю. Кто же мог предположить, что мне это когда-нибудь выйдет боком. Но жизнь не забывает напоминать, что она состоит из случайностей и иронии. Йольм что-то бурчал, уверен, это были проклятья. Нуи ехала совершенно подавленной, Сирин пытался её ободрить, на мой взгляд, безуспешно. Я повернулся в сторону Гордота, тот был безмятежен, как скала. Не знаю, что за история скрывалась за словами тех мелких, но старостью и горечью от неё веяло знатно.
Меж тем ночь окончательно опустилась на поля, и, если бы не лёгкое свечение Рньифи, мы бы погрузились в полный мрак. Она вела нас на небольшом расстоянии от леса, постепенно увеличивая дистанцию. В какой-то момент мы оказались на едва различимой тропе посреди поля. Земля не располагала к мягкой езде: кругом были бугры и растения, — отчего шатало меня ещё больше. Видел я перед собой примерно ни зги, только мягкий ореол феи маячил где-то впереди, так что об успехе моих магических потуг судить не мог. Ветер обдавал меня в лицо сильнее, чем мои натуженные пальцы. Сложить — напрячь — направить. Уже просто как заклятье какое-то. Что там Нуи говорила? — Кажется, для этих инструкций никогда не будет подходящего момента.